Мария Боталова - Академия Попаданцев Страница 68

Я уже собиралась расспросить о странных проявлениях тьмы без ведома хозяина, однако мы как раз добрались до Бонифация с его выдающейся спутницей, и любопытный разговор пришлось отложить.

— Лика, можно тебя на минутку?

Единорог взял меня под руку и с воинственным видом покосился на Савельхея, но тот даже бровью не повел. Спокойно отпустил меня и повернулся к кокетливо захлопавшей ресницами Друнгильде. А мы вдвоем отошли немного в сторону.

— Лика, ты что творишь? И что это за платье?

— На бал пришла. — Я пожала плечами. — Платье тьма подарила. А ты знаешь, что это значит?

— Нет. Но, наверное, ничего хорошего. — Бонифаций вздохнул. — Будь с темным властелином осторожней.

— Обязательно.

— А выглядишь ты прекрасно, — улыбнулся Боня, чуть ли по волосам меня не потрепав. Но, к счастью, вовремя передумал. Страшно представить, что бы осталось на голове после копыта.

Мы вернулись к нашим спутникам. Друнгильда разрумянилась еще больше и в обществе Савельхея, похоже, чувствовала себя свободно. По крайней мере, на щеках у нее действительно был румянец, а не красные болезненные пятна, как недавно у Раэля. Да, такую никакими темными властелинами не испугаешь!

К этому моменту преподаватели закончили мудрить с какими-то кристаллическими штуковинами, и зазвучала музыка. Погас яркий свет люстр, зал погрузился в приятный полумрак. Теперь свет, мерцающий и чуть приглушенный, исходил от самих стен — от золотистых и красных узоров. Оба цвета затейливо переплетались, делая атмосферу зала сказочно таинственной. Вот теперь вдвоем с моим спутником мы смотрелись здесь прекрасно.

— Потанцуем? — с улыбкой предложил Савельхей, протягивая руку.

Завороженная окружающей красотой и взглядом Савельхея, в котором хотелось раствориться, я согласно кивнула.

Легкая, чарующая мелодия разливалась по залу. Порывами ветра она подхватывала нас, словно пушинки, и, кружа, возносила к сверкающим в вышине звездным огням. Ловкие движения, захватывающие повороты, мимолетные касания. Горячая ладонь скользит по моей талии, обжигая сквозь тонкую ткань. Мои руки на его плечах, ставших опорой в невесомом, граничащем с полетом вальсе. Всполохи тьмы вихрями закручиваются вокруг нас обрывками неровного подола. И пронзительные глаза, держат, не отпускают. И дыхание сбивается от быстрого танца, но все же продолжаем дышать будто бы в такт. И счастье переполняет меня, такое яркое, искристое, что хочется кружиться вечно!

— Темных властелинов учат танцевать? — улыбаясь, спросила я, когда мелодия сменилась и, запыхавшиеся, мы решили немного передохнуть. Ну, по крайней мере, я запыхалась. Не привыкла к быстрому вальсу — среди моих сверстников тренироваться было попросту не с кем. Хм, интересно, а Савельхею сколько лет? Выглядит молодо, но кто их разберет, этих магических существ. Да и взгляд… явно принадлежит взрослому, опытному мужчине.

— Темных властелинов учат многому, — неожиданно жестко усмехнулся Савельхей. — В том числе и танцам.

Да, судя по всему, детство темного властелина не было особенно радужным. Стоило бы догадаться — ведь именно его отец в погоне за властью уничтожил всю расу! Страшно представить, как он воспитывал собственного сына. По спине побежали мурашки, но я постаралась прогнать неприятное чувство.

— Анжелика, мне нужно с тобой поговорить. — С благостной улыбкой, весь излучающий радушие к нам подошел ректор. — Савельхей ним Шагрех, надеюсь, вы не будете против, если я перемолвлюсь с вашей прекрасной спутницей парой словечек?

Никогда я еще не видела Августиса таким сверкающим, таким… приторным! Но рядом с темным властелином менялись буквально все — я одна, наивная дурочка, не дрожала перед ним и не ходила на цыпочках, боясь косо посмотреть в его сторону. Но… ведь лично мне он не сделал ничего плохого.

Савельхей окинул ректора внимательным, чуть прищуренным взглядом. Правда, владел собой он прекрасно, и прочитать что-либо по его лицу мне снова не удалось.

— Не возражаю, — наконец произнес темный властелин таким небрежным и в то же время властным тоном, будто сделал Августису величайшее одолжение. А тот растянулся в еще более широкой улыбке и благодарно закивал. Правда, радовался он рано. Прежде чем уйти, Савельхей посмотрел на меня: — Лика, ты с ним поговоришь?

Ох, как же мне хотелось отказаться! Вряд ли ректор собирался сказать мне какую-нибудь приятную новость, наподобие: «В честь бала я освобождаю тебя от обязанности спасать академию! Ты свободна и можешь возвращаться домой!» Уж скорее, он приготовил очередную гадость. Но спорить и нарываться на неприятности во время бала не хотелось еще больше, поэтому пришлось согласиться на разговор.

Савельхей отошел к столику с праздничными закусками и напитками. Я тяжело вздохнула.

— Бедная девочка, тяжело тебе пришлось. Как я тебя понимаю, — сочувственно проговорил Августис, наконец стерев с лица идиотскую улыбку. — Темные властелины — страшные существа, и уж если им что-то взбрело в голову…

— Так о чем вы хотели поговорить? — перебила я. Знаю, нетактично. Но выслушивать гадости о Савельхее еще и от ректора не было никакого желания.

— Об этой ситуации и хотел поговорить. Лика, все мы знаем, насколько он опасен, жесток и беспощаден. Я понимаю, что открыто отказать темному властелину невозможно. Я очень беспокоюсь о тебе, девочка. И дело даже не в том, что ты избранная. Хотя не стоит забывать о том, что именно от тебя зависит судьба всей академии. Ты должна чувствовать ответственность и быть осторожной вдвойне. Савельхей ним Шагрех хочет что-то от тебя получить. Пусть нельзя отказать прямо. Пусть на этом балу тебе придется быть его спутницей. Но нужно быть хитрее. Постарайся избегать его общества, сведи встречи к минимуму. Тем более, на занятия ты не ходишь, а значит, сможешь не пересекаться с ним вовсе. Возможно, нам еще удастся избежать неприятностей.

От заботливого тона ректора сводило зубы. А внутри нарастало раздражение. Да что все они превращают Савельхея в какого-то монстра?! Он убивал окружающих без разбора? Приносил кровавые жертвы по ночам? А может, разрушил парочку башен? Нет, нет, и еще раз нет! Хотя если жертвы были по ночам, то я могла бы об этом попросту не знать. Ерунда какая! Савельхей не сделал ничего плохого. По крайней мере, здесь, в академии.

Я уже собиралась все это высказать в лицо ректору, или намекнуть, что прекрасно поняла — беспокоится он именно о благополучии избранной, ведь судьба простой земной девушки Анжелики Самойловой никого не волнует. Однако…

— Думаю, разговор на этом можно считать завершенным, — холодно произнес Савельхей. Я почувствовала, как мне на плечи опустились его ладони.