Танец с Принцем Фейри - Элис Кова Страница 64

— Моя дверь не заперта для тебя, когда ты захочешь, или если ты передумаешь насчет сегодняшнего вечера.

— Насчет сегодняшнего вечера я не передумаю, а насчет завтрашнего — посмотрим. Я все-таки не твоя любовница. — Я все еще смотрю на цветочную корону. Наверное, она упала в первый раз, когда он укладывал меня на спину. Он может быть королем, но это будет единственная корона, которую он сможет мне подарить. Бессмысленная. Приговорена к гниению. Выброшена к рассвету.

Я игнорирую его, направляясь только к двери. Было бы опасно принимать от него слишком много подарков. Он может неправильно понять. Цветочный венец остается на полу. Его корона остается на голове, каким-то образом сохраняясь даже после всех наших послаблений.

— Ты можешь стать моей любовницей, если захочешь. Это не редкость для королей.

Я замираю. Как будто это может мне понравиться.

— Это последнее, чего я хочу.

— Почему nы так яростно сопротивляешься всем представлениям о любви?

Вопрос заставляет меня задуматься. Я смотрю в темный угол комнаты. Все воспоминания о Джойс всплывают в моей голове. Ее пытки. Ее леденящие душу слова, обращенные к моему отцу.

Слабые оправдания отца, снова и снова. Его объяснения. Катриа... Я был потерян в пропасти, из которой она меня спасла. Ты никогда не поймешь, какую рану оставила смерть твоей матери... О, я понимала. Я понимала, что Джойс продавала ему ложь, а он скупал ее быстрее, чем серебро с ее рудников.

Точно так же, как я понимала, что со временем отцу стало легче быть на ее стороне. Чем старше я становилась, тем больше походила на мать. Тем труднее ему было находиться рядом со мной. Тем временем мой дом превратился в рухнувший остаток ушедших дней. Потерянный навсегда ради чего?

А, любовь.

— Потому что любовь — это боль, — шепчу я.

— Любовь — это жизнь.

Я бросаю на него взгляд и огрызаюсь:

— Откуда тебе знать — беглый принц, запертый в башне, покупает единственную жену, которая у него когда-либо была?

Глаза Дэвиена слегка расширяются, но вместо гнева он нахмуривает брови, что похоже на сосредоточенность. От него исходит сочувствие.

— С чего ты взял, что любовь — это боль?

Я не отвечаю, сосредоточившись только на пути к спасению. Взмах крыльев, вызванных в одно мгновение, и мерцание магии — и он передо мной, рука захлопывает дверь в тот момент, когда я собираюсь ее открыть. Я подняла на него глаза.

— Выпусти меня.

— Почему ты считаешь, что любовь — это боль?

— Я видела, что происходит, когда двое влюбляются. Один рушится на другого, все самоощущение, ценность и сила разваливаются под сапогом того, кто оказывается сверху. — Как и статуя моего отца, которую я выстроила в своем воображении, сильная и решительная, превратилась в пыль, как только Джойс вошла в нашу жизнь. — Я слышала ожесточенные ссоры, колкости, ненависть, которую раздувают и сглаживают во имя любви, драгоценной любви.

— Все это не любовь, — шепчет он.

Я закатываю глаза.

— Любовь не такая, как в сказках. В лучшем случае это сделка.

— Нет. — Дэвиен делает шаг вперед, вторгаясь в мое личное пространство. — Любовь — это самое близкое к смыслу, что есть у нас в этом мире. Любовь матери к своим детям, любовь между друзьями, любовь мужа и жены, любовь к тому, кто мы есть, и ко всем тем, кто боролся до нас, чтобы дать нам мир, который мы имеем сейчас — любовь — это то, почему мы живем, почему мы боремся, почему мы продолжаем жить, когда все становится трудным... это не всегда легко. Но она — наше спасение от настоящих трудностей, а не сами трудности.

— Ты лжешь, — прорычала я.

— Катриа... — Он замолчал, глядя на меня. — Что с тобой было до того, как ты пришла в мой дом?

— Дай мне пройти.

— Я пытаюсь...

— Дай мне пройти! — Я повышаю голос, и он быстро отходит в сторону.

Я дергаю дверь, прежде чем он успевает сказать что-то еще, вырываюсь и едва сдерживаю желание захлопнуть ее у него перед носом.

На следующее утро я лежу в постели далеко за солнцем. Шаги эхом разносятся по коридору, а мир вокруг просыпается. Интересно, кто еще остается здесь — кажется, Шайе и Джайлс. Скорее всего, Орен. У Хола есть свой дом. Может быть, Вена и ее советники?

У меня перехватывает дыхание, когда по коридору проходит знакомая походка. Его шаги замедляются у моей двери и почти останавливаются. Как я узнаю его по походке? Неужели я чувствую его запах отсюда? Или в моей голове всплывают воспоминания о прошлой ночи? Или, что гораздо вероятнее, моя кожа все еще пахнет так же, как его?

Дэвиен продолжает идти.

Я продолжаю воспроизводить в голове события той ночи, но чем больше проходит часов, тем больше смысла в них не появляется. Я ворочаюсь и переворачиваюсь. Не сплю. Но и не чувствую себя бодрствующей. Я застряла в тех мгновениях, которые мы пережили. Моментами, которые не должны были произойти, но почему-то произошли.

Почему я поцеловала его? Почему я позволила ему поцеловать себя? Как я оказалась в его постели?

Я стону и переворачиваюсь, путаясь в простынях. У меня все болит с головы до ног. Я думала, что поцелуй снимет это напряжение, но от этого стало только хуже.

Когда я больше не могу выносить жар от своих мыслей, я наконец встаю. Лучшее, что я могу сделать, — это встретиться с Дэвиеном. Чем быстрее мы будем вместе, тем быстрее все вернется на круги своя. Мы сможем отмахнуться от всего, что произошло прошлой ночью, как от странности, и жить дальше.

— Это нормально, правда. Два человека нашего возраста, которых явно тянет друг к другу. Такие вещи случаются. Не надо ничего в этом искать и делать из этого что-то неловкое. Жажда была удовлетворена, мы закончили, — бормочу я про себя, пытаясь найти поддержку, пока одеваюсь.

Ниспадающая мода фейри уже не кажется мне странной. Я все больше и больше привыкла демонстрировать свои плечи и руки, чем когда-либо прежде, хотя все еще не забываю о спине. Интересно, что бы подумали мои сестры, если бы увидели меня сейчас: ниспадающие рукава и откровенные декольте, которые я