Невестка слепого барона - Полина Ром Страница 63

-- Розалинда, ступай к себе в комнату.

Мне показалось, что слова барона немного смутили его сиятельство. Граф вынужденно кашлянул, глядя в спину удаляющейся баронессы, и спросил:

-- Разве вы не отошлете вашу невестку, барон?

-- Нет, ваше сиятельство. Возможно, вы не заметили, но я наполовину слеп и не могу сам читать. Клэр заменяет мне мои глаза.

-- Вы хотите сказать, что баронета обучена грамоте? – кажется, граф удивился.

-- Она обучена и грамоте, и счету.

Возникла несколько неловкая пауза, а потом граф еще раз кашлянул и начал говорить.

Речь его сиятельства не была слишком уж длинной. Он пояснил, что все долги этих земель переведены на него. А также добавил, что из всех баронств наше самое разоренное. И хотя последние несколько лет урожаи в этих землях были вполне достойные, баронство ни на один медяк не уменьшило сумму задолженности в казну.

-- Возможно, вас не известили, ваше сиятельство, но волей герцога я лишен прав управлять этими землями, и они переданы в пользование моему сыну Рудольфу, который сейчас находится в герцогском войске.

-- Я, господин Брандт, прежде чем приехать к вам с претензией, выяснил все, что мог, у бургомистра. Я не знаю только, кому доверил управлять землями в свое отсутствие ваш сын. К сожалению, никаких документов на этот счет просто не существует. Поэтому я могу взять баронство под свою руку до возвращения баронета Рудольфа с войны. Или же могу передать права вам прямо здесь и сейчас.

-- Не думаю, господин граф, что это хорошая идея. Вы предлагаете мне девять месяцев отвечать за чужую бестолковость, успеть наладить к осени хоть что-то в деревнях, а потом снова вернуть земли баронету. Прошу прощения, но мне это не интересно, – очень сухо и даже надменно ответил мой свекор.

Я сидела, стараясь не отсвечивать, и почти не дышала: боязно было, что граф вспомнит о моем присутствии и настоит на том, чтобы удалить меня. И не факт, что свекор потом сочтет нужным рассказать, какие бедствия обрушатся на наш дом в ближайшее время. Поэтому я смотрела в стол, разглядывая волокна нитей на скатерти и стараясь, не дай Бог, не встретиться с мужчинами взглядом. Тем более, что для графа фон Ваермана ответ барона, похоже, был весьма неожиданным.

Граф раздраженно побарабанил пальцами по столу, что-то обдумывая в это время. Пауза была такой напряженной, что я невольно оторвала взгляд от скатерти и взглянула на упрямо поджавшего губы барона, а потом машинально перевела взгляд на графа. Во время этой паузы он просто рассматривал меня. Столкнувшись со мной взглядом, его светлость усмехнулся и гораздо более мягким тоном сказал:

-- Знаете, господин барон, пожалуй, я могу предложить вам еще один возможный вариант. Я полностью аннулирую доверенность, выданную вашему сыну герцогом, и вы останетесь владельцем земель до самой вашей смерти. Но при одном условии…

Похоже, такой вариант заинтересовал свекра.

-- И что же это за условие, господин граф?

-- Как вы знаете, замок, в котором я собираюсь обосноваться, заброшен уже давно. Его придется долго приводить в порядок, чтобы там можно было жить с комфортом. Я привез с собой охрану, солдат, но взял очень мало слуг.

Раз уж баронетта грамотна, она могла бы занять должность моей экономки.

За моей спиной находилась дверь в комнату госпожи Розалинды, и все присутствующие за столом услышали, как она ахнула от неожиданности. А вот мне, как ни странно, стало немного легче. За эти три дня я изрядно вымотала себе нервы размышлениями на тему, какой вред мне может нанести интерес графа. Признаться, мысли были одна хуже другой. А сейчас, когда все стало кристально ясно, страх понемногу стал испаряться. Он таял, как лужица пролитого на пол спирта, оставляя после себя странное, чуть пьянящее ощущение.

Барон встал со стула и, опираясь сухой ладонью на стол, холодно ответил:

-- Господин граф, мне кажется, вы забываетесь… Думаю, вам лучше покинуть мой дом, пока он еще мой. Если у вас есть желание, вы можете забрать баронство под свою руку: мне все равно. Клэр, ступай в свою комнату, – с этими словами барон повернулся и достаточно уверенно подошел к лестнице.

Некоторое время мы с графом еще слышали его шуршащие шаги, а потом его сиятельство резко встал, приблизился к двери, ведущей в комнату баронессы, и плотно захлопнул ее. Он вернулся за стол, сел сбоку от меня и, ухватив теплыми крепкими пальцами мой подбородок, заставил поднять лицо и взглянуть ему в глаза:

-- А что скажешь ты, Клэр?

Глава 49

-- Что я скажу? Я скажу, ваше сиятельство, что я должна подумать, – с этими словами я взяла руку графа за запястье и с силой отбросила от своего лица, затем развернулась и ушла в свою комнату. Он фыркнул мне вслед совершенно по-кошачьи и, кажется, даже засмеялся. Мне было совершенно все равно, кто проводит графа из дома.

От его предложения меня изрядно потряхивало. Было оно по местным меркам совершенно неприличным, даже оскорбительным. Но вот крутилась у меня в голове мыслишка о том, что далеко не все куртизанки и дамы полусвета заканчивали свою жизнь в нищете. Выбрать такой путь – это одновременно обрести некое подобие свободы и самостоятельности, а с другой стороны, вечно зависеть от прихоти хозяина. Да-да, не стоит обольщаться и обманывать себя: моим хозяином станет граф.

Только вот проблема в том, что муж уже сейчас является точно таким же хозяином. И поменять его нельзя.

Сменить любовника, пожалуй, будет несколько проще.

Мне никогда не приходилось торговать собой или ложиться в койку к мужчине ради каких-то материальных выгод. Однако сейчас я на полном серьезе обдумывала: что именно для меня будет лучше. Возвращения Рудольфа я откровенно боялась. Тот ублюдок способен забить меня до смерти. Достаточно вспомнить, что он сделал с воспитанницей отца.

Так что предложение графа, хоть и хамское по своей сути, заставило меня задуматься: никаких других шансов избавиться от мужа у меня не было. По местным обычаям жена – практически вещь. То, что я обрела некое весьма шаткое равновесие в отношениях со свекровью, это скорее минус. Когда сын вернется, Розалинда припомнит мне каждое ограничение и каждую обиду, пусть даже и мнимую. Я оценивала ее здраво и прекрасно видела, что ни душевным благородством, ни избытками жалости свекруха не страдает.

Барон… Барон – единственный человек в этом