Разрушительный - Кристина Уоррен Страница 63

— Неужели? Не лги бедному человеку, Майкл. Ты сражался, как тигр, и рыдал, как маленькая девочка, пока наконец не смирился с неизбежным. — Эш присоединилась к ним в тусклом свете, падавшем на террасу из гостиной. — Честно говоря, мне было стыдно за него. На какое-то время он потерял всякое чувство собственного достоинства.

Обняв свою пару за плечи, Драм прижал ее к своей груди и игриво пригрозил.

— Не припомню, чтобы ты сдалась, моя каменная любовь, так что давай будем осторожнее с обвинениями, ладно?

Эш изобразила безразличие, но от Айви не ускользнуло, как она прильнула к своей паре, прижимаясь, словно это всегда было ее местом.

— Я просто сообщаю о событиях так, как их помню, а я помню, как ты капризничал, словно ребенок, лишенный сладостей.

Драм опустил голову, уткнулся носом в щеку своей пары и пробормотал:

— Тогда тебе придется дать мне попробовать мед, чтобы я был счастлив, не так ли?

Айви отвернулась и притворилась, что не слышала этого. Если повезет, уличная темнота скроет ее румянец.

Эш успокоила Драма и обратилась к Айви.

— Я считаю, что необходимо помнить, что большинство из нас изначально сопротивляются судьбе. Это естественная реакция любого животного — бороться против сдерживающей руки, и в этом отношении люди остаются такими же животными, как и все остальные. Борьба с судьбой — это не плохо. На самом деле, я считаю, что судьба хочет, чтобы мы боролись с ней, ведь если мы слишком быстро смиримся, она может увидеть, что у нас не хватит сил на то, что она подготовила.

Айви не думала, что кто-то сможет обвинить ее в том, что она слишком быстро сдалась. Особенно Баэн.

— Важно понять, — продолжала Эш, — что если Судьба продолжает вести нас по определенному пути даже после того, как мы сопротивляемся, то это не потому, что она хочет заманить нас в ловушку, а потому, что она знает, что место, к которому она нас направляет, — это место, где мы сможем лучше всего себя раскрыть. Другими словами, Судьба не хочет быть кукловодом человечества, а лишь нашей картой сокровищ.

Она улыбнулась Айви, обняла свою пару за талию и повела его в сторону дома. Глядя им вслед, Айви обдумывала слова Стража. Если Судьба не пыталась принудить Айви к отношениям с Баэном, а просто предлагала ей возможность, которая неизбежно даст ей гораздо больше, чем она за нее заплатит, то с чем же она на самом деле боролась? С судьбой? Баэном?

Или собой?

* * *

В тот вечер Айви исчезла из дома перед ужином, и Баэну потребовалось все его самообладание, чтобы не выследить ее, как хитрую лисицу. С тех пор как они приехали в особняк, она вела себя с ним странно: в один момент она была теплой и ласковой, а в другой — убегала и избегала его.

Он говорил себе, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к мысли о том, что она его пара, но его «я» начинало ругаться в ответ и настаивать, что у нее было достаточно времени, и теперь их задача — продемонстрировать все преимущества их отношений. Большинство из них, если верить его внутреннему голосу, связано с наготой. Много-много наготы.

Как выяснилось, его внутренний голос принадлежал ненасытному извращенцу.

Она тоже была ненасытной, потому что единственным местом, откуда Айви не пыталась убежать от него в течение последней недели, была кровать, которую они делили каждую ночь. Ему стоило только прикоснуться к ней, и она поворачивалась к нему, нежная, нетерпеливая и податливая в его руках.

Она давала не меньше, чем получала, и несколько раз доставляла ему удовольствие, так что Баэн боялся, что другие домочадцы проснутся от его рева и подумают, что кто-то умер или был убит. К счастью, остальные, похоже, знали, что нужно держаться подальше. Или так, или в спальнях особняка была самая лучшая звукоизоляция из всех, что когда-либо устанавливались в частных домах.

И все же, несмотря на все время, проведенное в сладких объятиях и еще более сладком теле своей пары, он так и не смог ею насытиться. Стоило только подумать об ее имени, услышать ее голос, почувствовать аромат сладких апельсинов, и он снова ее хотел.

Для мужчины, который гордился своей честью и самообладанием, это превращалось в нечто постыдное. Тем более что братья любили его поддразнить.

Они снова занялись этим, за ужином в присутствии своих пар, а затем с меньшей сдержанностью в курительной комнате, которую они отвоевывали для себя по вечерам. Не потому, что кто-то из них курил, а потому, что никто в доме тоже не курил, так что здесь было тихо, уединенно и с мебелью, которую не нужно было бояться сломать каждый раз, когда они занимали свои места.

Вместо того чтобы курить, большинство Стражей проводили вечера, оттачивая оружие, читая книги и страницы, которые передали им их Хранители, и получая удовольствие от того, что их так много собралось в одном месте.

Даже самые старшие из них в прошлом лишь изредка проводили время вместе, и в основном это происходило на поле боя, где возможности для разговора появлялись крайне редко. Совместное использование общего архива памяти и знаний — это одно, но возможность свободно и открыто говорить друг с другом — это освежающая перемена.

Большую часть времени. Баэн не испытывал особого восторга, когда другие представители его рода использовали это против него. Особенно, когда они делали это с таким ликованием.

— Отказался от своей маленькой женщины на ночь? — спросил Нокс, открывая вечер. — Или она прогнала тебя с этим своим ранцем? Она владеет могучим оружием, если учесть, что оно сделано из холста и кожи.

Остальные рассмеялись, а Баэн, сидя в своем удобном кожаном кресле, смотрел на них. Прошло несколько дней с тех пор, как Айви набросилась на него со своей сумкой, ударив по голове, когда он зашел слишком далеко в вопросе их спаривания. Он думал, что они остались наедине, но, видимо, поблизости затаился один из его братьев, и они до сих пор не дали ему забыть об этом инциденте.

— Оставь его в покое, — отругала его Эш. Она устроилась в углу тяжелого дивана, подобрав под себя ноги и уложив на колени свое оружие. — А может, ты хочешь, чтобы я поделилась тем, что знаю о твоих ухаживаниях? Одна птичка напела, что между тобой и твоей