Твое пламя и твои крылья, феникс - Вера Ковальчук Страница 6

Долго вертелась перед зеркалом — приятно было посмотреть. Казалось, местное чародейство сделало меня более совершенной, чем я была в действительности. Может, оно так и есть. Да и неважно. Но посмотреть было приятно. Я расстегнула платье и спустила с плеч местную рубашку — оценила приятного оката плечи, грудь, плоский живот, бёдра. Ни шрама или затяжки, ни пятна, даже родинки почти все исчезли, и жирка осталось ровно столько, чтоб придать фигуре мило-женские очертания. Ничего лишнего.

Офигеть.

Я вздохнула и поспешно оделась. Нет уж, козёл, тебе такая ягода не достанется. Лучше угроблю её в побеге, чем выдам тебе на блюдечке, ты такой радости не заслужил.

Само собой, побег лучше было бы планировать на момент, когда владелец замка свалит нахрен, но, во-первых, он, похоже, ничего подобного не планировал, а во-вторых, мне о планах не докладывался. Значит, остаётся рискнуть. А ещё было бы здорово узнать о мире побольше. Что-то сентенции будущего «типамужа» вызывали у меня серьёзные сомнения. Прямо заставляли хмуриться.

Допустим, это действительно мир победившего патриархата. Но какого тогда хрена все работники кухни, уборщики, подсобные рабочие и все прочие чистильщики печей — мужики? А женщин в персонале крепости ровно две: управляющая и её помощница? Почему даже младший счетовод — мужчина? Разве при патриархате гордые носители тестикул не сваливают на женщин всё самое грязное, непрестижное, скучное и малоприятное? Да, допустим, дамы плохо справляются с трудом, требующим физической силы (хотя вопрос спорный, в средние века вон служанки и дрова с водой в замок таскали, и навоз выгребали). Но если сила вторична, а утомительность первична — что мешает приставить, допустим, две-три бабы вместо одной, если одна не потянет?

А тут сплошь мужики: и с вёдрами, и с тряпками, и со щётками, и овощи чистят, и пыль вытирают, и стопки белья носят, и даже в цветниках и на грядках роются, пропалывают и рыхлят. Что-то тут нечисто. Может, конечно, владелец замка настолько богат и понтовит, что ему подавай только престижных мужиков на любой должности, готов переплатить хоть вдесятеро, лишь бы шикануть. Допустим. Но что-то странно как-то…

К вечеру я собрала вещи и подготовилась от и до. Приняла ванну, демонстрировала, насколько разнежилась и как сильно хочу спать. А едва только служанка, она же помощница управляющей вышла из комнаты, поспешила влезть в одежду (увы, пришлось надевать платье, женщины тут штаны не носят, а выделяться в малоизвестном мире вообще опасно), подвязала подол, чтоб не мешал, и выскользнула из комнаты. Надо было добраться до кухни и стянуть хлеб. Свежевыпеченный брать чревато — заметят. А вот за тем, что уже полежал, следят не так пристально. Его могут взять и слуги, и работники конюшни — отнести лошадок побаловать — и птичник прихватит вместе с гущей от кваса — птице вылить в поилку и накрошить сверху угощение. Словом, обратят внимание не сразу.

Разжившись едой, вернулась в свою комнату, плотно закрыла дверь и уже тут развила активную деятельность: всё увязала как следует, проверила обувь и в итоге выбралась на балкон. А уже оттуда осторожно сползла вниз, придерживаясь то за лианы заматеревшего плюща, то за архитектурные выступы, и дальше по кустам улизнула к самой ограде. Там сумку перекинула через ограду без особых церемоний, а сама протиснулась между двумя сегментами ограды — чудом отыскала подходящее место.

И потом ещё долго сидела в кустах, выжидая, не будет ли реакции со стороны замка.

Потихоньку темнело. По лугу тянулись полосы тумана: не хотелось его беспокоить, но, с другой стороны, может ли быть лучшая защита от чужих глаз? Было холодно, и с каждым получасом будет становиться всё холоднее, тут я не заблуждалась. Бывала в походах, знала, что такое ночь даже летом в средних широтах. Надо отойти как можно дальше, а потом найти подходящее место для ночлега, завернуться в одеяло и притаиться так, чтоб не нашли. И просидеть в ухоронке до самого рассвета, до момента, пока не смогу видеть всё от и до.

Непонятно было, приближается ли лес, или так всего лишь кажется. Но я упорно спешила вперёд и наконец вломилась в ельник с отчётливым ощущением облегчения. Ельник — это надёжная защита растрёпанных игольчатых лап, хруст и уют опавшей хвои под ногами и тишина. Подобрав более или менее подходящее местечко для отдыха, я забилась под размашистые лапы, там укуталась в одеяло и всю ту одежду, которую тащила с собой, и постаралась уснуть.

Только при пробуждении меня посетило ощущение свободы, вот самой настоящей свободы, которую ни с чем не спутаешь. Иди куда хочешь, делай что хочешь, желаешь сдохнуть на месте — твоё право. И свои проблемы решай сама, от поиска воды для приготовления пищи до починки ботинок. Никто твои заботы на себя не возьмёт.

Усмехнувшись, я пожевала хлеба, запила водой из бутылки, свистнутой из кладовки при кухне. Прекрасно. Проблемы можно разрулить, задачи решить, а вот независимость — драгоценная жемчужина, равной которой нет. Не каждый потянет носить такое украшение, но у меня и нрава, и характера хватит. Я не намерена сдаваться.

Собралась и пошагала дальше, и смутно не представляя, куда стремлюсь. Одно мне было понятно: следует отойти как можно дальше от замка и уже там попробовать магическую практику. Раз старый козёл заявил, что магия у меня есть, значит, вероятнее всего, она есть. Ведь кто-то когда-то с чего-то начинал, почему ж я не могу? Мне бы только убедиться, что сама по себе такая штука, как магия, у меня имеется. Но, наверное, действовать нужно осторожнее. А вдруг и в самом деле чужое чародейство можно ощутить на расстоянии?

Для начала решила, что эту самую магию, которая у меня должна быть, а также ей, видимо, следует присутствовать в окружающем мире, раз мир магический, хорошо бы рассмотреть. Увидеть. Изучить визуально. Ну и как это делается? Я вздохнула и подключила воображение: вот есть же законы физики, есть силы, которые воздействуют на объекты и предметы, и эти силы вместе с их направлением можно зафиксировать разными приборами. Так почему бы не представить себя таким вот высокочувствительным прибором, способным и зафиксировать, и проследить в динамике, и проанализировать?

Пока шагала, рассеянно поглядывала по сторонам. Сама для себя решила,