Императрица без маски - Ли Ан Страница 6

— Что? При чём здесь...

Растерянность в голосе. Не ожидала такого поворота.

— Просто ответьте.

Пауза. Она обдумывает, стоит ли отвечать честно. Решается на правду — интересный выбор.

— Три месяца.

— И отец всё ещё пьёт? Бьёт мать?

Она вздрогнула как от удара. Кожа на груди покрылась красными пятнами — признак сильного эмоционального стресса.

— Откуда вы...

— Дорогая, я много чего знаю. Например, что вы отсылаете домой почти всё золото, что даёт вам Кайрон. Что ваша младшая сестра больна и нуждается в дорогом лечении. И что вы ненавидите себя за то, что приходится делать ради семьи.

Воспоминания Лираны плюс базовая психология. Девушка с такой историей всегда будет нести груз вины.

Серафина побледнела. Под слоем пудры проступили веснушки — она старательно их скрывает. Ещё одна маленькая уязвимость.

— Это неправда.

Но голос дрожит. Глаза блестят от сдерживаемых слёз.

— Серафина, — я наклонилась вперёд. — Я не ваш враг. Более того, я думаю, мы могли бы помочь друг другу.

— Вы? Мне? — она рассмеялась, но смех вышел нервным, надломленным. — Я фаворитка императора!

— На данный момент. Но мы обе знаем, что это ненадолго. Кайрон уже теряет к вам интерес. Что будет с вашей семьёй, когда он найдёт новую игрушку?

Она закусила губу — движение неосознанное, детское. В этот момент за маской соблазнительницы мелькнула испуганная девочка.

Попала в точку. Она уже чувствует, что теряет его внимание. Классическая динамика — нарциссист быстро теряет интерес к завоёванному трофею.

— Чего вы хотите?

— Для начала — честности. Кайрон послал вас ко мне?

Долгая пауза. Она смотрит в окно, собираясь с мыслями. Пальцы теребят край платья — дорогая ткань, но если присмотреться, видны следы починки. Экономит даже на себе.

— Нет. Я... я сама решила прийти. После вашего разговора сегодня утром он был... странный. Злой, но в то же время... задумчивый. Он три часа провёл в тренировочном зале, уничтожая манекены.

Прекрасно. Я зацепила его. Теперь он будет обдумывать мои слова, хочет он того или нет.

— Понятно. Серафина, я сделаю вам предложение. Я обеспечу лечение вашей сестры и защиту для вашей матери. Взамен вы перестанете играть роль соперницы и станете моей союзницей.

— Союзницей? Но зачем вам...

— Потому что грядёт война. И если мы не объединимся, империя падёт. А когда империя падёт, пострадают все. В первую очередь — наши семьи.

Она молчала, обдумывая. Взгляд метался между мной и дверью — классическая реакция "бей или беги". Но постепенно взгляд сфокусировался. Решение принято.

— Вы действительно изменились, ваше величество. Вы стали... опасной.

— Нет. Я стала собой. Так что?

— Мне нужно подумать.

— Конечно. Но не думайте слишком долго. Времени у нас мало.

Она встала, снова присела в реверансе — на этот раз менее идеальном, более искреннем — и пошла к двери. У самого выхода обернулась:

— Ваше величество... Почему вы не ненавидите меня?

Я улыбнулась.

— Потому что вы не виноваты в том, что система заставляет женщин бороться друг с другом за внимание мужчин. Мы обе жертвы обстоятельств. Но это можно изменить.

В моей практике было множество женщин, считавших друг друга соперницами, пока не поняли, что настоящий враг — система, стравливающая их.

Когда она ушла, я откинулась в кресле. Обивка протёрлась на подлокотниках — сколько императриц сидело здесь до меня, размышляя о своей судьбе?

Семена сомнения посеяны. Посмотрим, что из них вырастет.

Глава 5: Ночной гость

Я проснулась от ощущения чужого присутствия. В комнате было темно, только лунный свет пробивался через окно. И в этом свете я увидела силуэт у окна.

Кайрон. Узнаю осанку. Что ему нужно среди ночи?

Не двигаясь, прислушалась к его дыханию. Неровное, с паузами — он борется с собой. Пришёл, но не знает, стоит ли остаться. Запах его парфюма смешивался с чем-то ещё — пот, металл, лёд. Он опять тренировался до изнеможения.

— Знаешь, в нормальных семьях принято стучать, — сказала я, садясь в постели.

Простыни зашуршали — шёлк против шёлка ночной сорочки. Звук неожиданно громкий в ночной тишине.

— С каких пор мы нормальная семья? — его голос звучал устало.

Не просто устало — надломленно. Словно он нёс этот вопрос годами и только сейчас решился озвучить.

Я встала, накинула халат и подошла к нему. Босые ноги на холодном мраморе — ощущение отрезвляющее. Вблизи было видно — он не спал как минимум сутки. Круги под глазами темнее обычного, щетина — он даже не брился. Император Ледяной в таком виде? Что-то серьёзное.

Бессонница, тревожность, вероятно, панические атаки. Мальчик на грани нервного срыва. Видела такое сотни раз — момент, когда защитные механизмы дают сбой.

— Кошмары? — спросила я.

Он резко обернулся. Движение резкое, почти агрессивное — защитная реакция загнанного зверя.

— Откуда ты...

— Кайрон, я же сказала — я наблюдала. Ты не спишь нормально уже месяца три. После того инцидента с восточными послами.

Он отвернулся обратно к окну. Луна освещала его профиль — красивый и холодный, как античная статуя. Но статуи не дрожат от едва сдерживаемых эмоций.

— Они хотели, чтобы я отдал им провинцию Зеркальных озёр. Просто так. В обмен на мир.

Голос дрогнул на слове "просто". Для него это не просто земля — это часть наследия, часть идентичности.

— И ты отказался.

— Конечно, отказался! Это исконные земли империи!

Кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели. Окно начало покрываться инеем — его магия реагировала на эмоции. Узоры расползались по стеклу, как живые.

— И теперь будет война, которую мы можем проиграть.

Тишина. В ней слышно только потрескивание льда на стекле. Красиво и страшно одновременно.

— Ты думаешь, я трус? — наконец спросил он.

Вопрос прозвучал как выдох. Как что-то, что он боялся спросить даже у себя.

О, мальчик. Если бы ты знал, как сильно ты сейчас напоминаешь моих клиентов. Потерянный, испуганный, отчаянно нуждающийся в понимании. Помню Сергея Михайловича — успешный бизнесмен, который точно так же стоял у окна моего кабинета и спрашивал, трус ли он, потому что боится банкротства.

— Я думаю, ты загнан в угол. С одной стороны — долг императора защищать земли. С другой — ответственность за жизни подданных.