Пари на дурнушку - Татьяна Дин Страница 56

Сев на постель, Вал развернула лист и начала читать - как ей казалось - невероятно красивый почерк.

Роберт Вудс не скрывал удивления, что герцог Солсбери решил помочь его дочери с лечением, но выражал признательность за его желание оказать содействие в таком деликатном вопросе. Он много благодарил Его Светлость за щедрое предложение оплатить Валери лечение и писал, что, хотя чувствует себя неловко, но ради дочери готов всю жизнь быть у того в долгу.

У Вал задрожала нижняя губа, когда она поняла, как униженно и несостоятельно мог чувствовать себя Роберт Вудс. Ведь он не мог дать больной дочери то, что дал ей чужой человек.

Вал захотела как можно скорее увидеть его и обнять, но прочитав последние строчки, испытала небольшое разочарование. Роберт Вудс писал, что сможет приехать только за день до приема у доктора Уилкинса, а значит, встречи с ним ей придется ждать еще три дня.

Валери забралась под одеяло и второй раз перечитала письмо. Что-то ей подсказывало, что отец Валери не хотел злоупотреблять добротой герцога и поэтому оттянул свой приезд до последнего. Знал бы он, что доброта Говарда была вовсе не добротой, а планом по совращению его несчастной дочери.

Чем больше Вал думала об этом, тем сильнее ненавидела Говарда. Ее любовь к нему постепенно умирала. Как бы парадоксально это не звучало: своими хорошими поступками и откровенными признаниями он только быстрее убивал в ней любовь к нему.

Но как оказалось, Говард умудрился вызвать похожие чувства и у Саманты.

На следующий день, при встрече с подругой, которая уже с утра была бледна, на вопрос, как ее дела, Валери услышала вспыльчивое признание:

- Я ненавижу его!

- Кого? - все таки решила уточнить Вал для надежности.

- Кого? Кого? Говарда! Я больше не люблю его! Я все ночь не спала и знаешь, что я решила?

- Что-о?

Саманта расправила плечи и с вызовом сообщила:

- Я собираюсь найти себе мужа! Уже в конце лета я должна выйти замуж и обрести свое счастье рядом с самым достойным джентльменом во всем Лондоне! Я уеду жить с ним в новый дом, а Говард сильно пожалеет, что потерял меня.

Мотивы Саманты заставить Говарда ревновать были слишком очевидны, но Вал и не думала ее отговаривать. Их планы удивительным образом совпадали. Она с удовольствием поддержит подругу в желании найти себе мужа.

- Все правильно! - воскликнула Вал. - Я всегда считала, что Говард не достоин тебя, но выходить замуж нужно не за первого встречного, лишь бы насолить бывшему возлюбленному, а за того, кто тебе по-настоящему нравится!

Саманта схватила ее за руки и с азартом закивала головой.

- Именно так я и собираюсь поступить! Уверена, что уже сегодня нас куда-нибудь пригласят. Там будут разные молодые люди, которых мне предстоит очаровать. Валери, ты же поможешь мне? Брендон всегда следит за мной и не дает мне провести с одним и тем же джентльменом больше двух танцев. Ты же отвлечешь его, чтобы он не мешал мне?

Валери хищно улыбнулась.

- Будь спокойна, твоего брата я беру на себя. Сегодня он не отойдет от меня ни на шаг!

Решительно поднятый вверх палец был встречен заговорщицким смехом. Подруги обменялись хитрыми взглядами и продолжили составлять заговор.

Глава 47

Саманта весь день избегала Говарда, а вместе с ней избегала его и Валери. Они прятались в разных частях дома и все время шушукались, обсуждая планы на вечер. Потом они поочередно запирались друг у друга в комнатах, чтобы выбрать наряды и украшения. Еще за завтраком был определен дом, в котором, помимо приема, должны были состояться и танцы.

Говард даже на шаг не смог приблизиться к Вал. О делах они поговорили в обед за общим столом. Вал первой завела разговор об отце и докторе, и Говарду пришлось обсуждать приезд эсквайра Вудса и посещение Уилкинса при остальных. Больше он не имел возможности подступить к Вал.

Для вечера Валери выбрала платье голубого цвета, с белой оторочкой, выгодно подчеркивающим ее грудь и талию, а в ушах и на шее красовались сапфировые серьги и колье, которые ей одолжила Саманта. Не забыла Вал и о макияже, подчеркнув глаза тонкими стрелками и тушью. На щеках появился румянец, а губы окрасились в алый цвет.

Валери не могла сказать, что стала красавицей, она по-прежнему уступала во внешности многим девушкам, но сейчас ее больше нельзя было назвать уродиной. Про таких как она говорили, что они достаточно милы. Такой она и была. Просто мила.

Поправив перчатки, Вал взяла трость и покинула комнату. Внизу находились только мужчины. Саманта задерживалась.

Реакция на ее появление у Говарда и Брендона была абсолютно разная.

Если Брендон смотрел с искоркой, широко разведя руки в знак восхищения и улыбаясь во все тридцать два зуба, то Говард стоял с напряженным взглядом и плотно сжатыми губами. Его руки были заведены за спину, а голова слегка опущена.

Из двоих гадов, поведение Говарда для Вал выглядело более правдиво, но подыгрывать она была вынуждена именно Брендону. Поэтому расплылась в не менее лучезарной улыбке и протянула ему руку, чтобы принять его помощь.

Вал только и успела перекинуться с ним парой слов и выслушать его комплимент по поводу ее восхитительного внешнего вида, как на лестнице появилась Саманта - красивая, яркая, изящная.

Сиреневое платье, идеально сидящее на ее стройной фигуре, большие рубины, украшающие тонкую шею, высокая элегантная прическа, веер, кокетливо взятый в руку - все это подчеркивало ее достоинства и превращало ее в неотразимую роковую женщину.

Валери хотелось посмотреть на то, как сейчас выглядел Говард, когда предмет его спора был просто неотразим. Вряд ли он стоял с мрачным лицом, каким только что встретил ее, дурнушку Валери Вудс, но она сдержалась и даже головы не повела в его сторону. Не хватало еще, чтобы он подумал, будто она ревнует его. Но в чем Вал была уверена, так это в том, что рассматривая Саманту, он только сильнее захотел выиграть, ведь наградой ему будет служить ее поцелуй. Поцелуй красивой девушки.

Брезгливо передернув плечами, Валери отбросила все мысли о Говарде и, пока подруга не спеша спускалась к ним, пользуясь своим звездным часом, переключилась на Брендона.

- Мне так страшно, - с волнением тихонько выдохнула Вал и, дрожа, теснее прижалась к его руке.

Брендон