Джессика Ширвингтон - Объятья Страница 55

Когда я подняла глаза, Феникс смотрел на меня. Он был смертельно тихим. Потом он заговорил предостерегающе.

- Я не такой, как прочие люди, Вайолет. Я знаю, куда ведут твои эмоции.

В этом весь фокус. Он был не такой, как другие люди, и сейчас это было именно то, что мне нужно.

- Ты однажды сказал мне, чтобы я сказала тебе... когда я захочу большего.

Он точно знал, о чем я говорила.

- Ты сказала мне однажды, чтобы я никогда не делал этого снова.

- Я передумала.

Он уткнулся лицом в руки, и я была готова к отказу. Ком застрял в горле. Но когда его руки убрались прочь, на лице, которое открылось, не было отказа. Было решено, без колебаний. Он медленно встал и посмотрел на меня. Мое сердце колотилось. С каждым шагом, желание, тлеющее в его глазах, усиливалось. Дым от костра следовал за ним, как будто был привязан невидимой нитью, тянущейся за ним. Когда он приблизился, что-то внутри меня закричало, но он положил руку мне на щеку, и это прекратилось. Заставил это замолчать прикосновением. Он медленно склонялся ко мне, давая мне время, чтобы передумать. Потом он коснулся моих губ своими, дрожа, и я знала, что контроль был зыбким. Но этого все еще не было достаточно. Если я не смогу контролировать все, как захочу, то тогда, возможно, лучше вообще без него.

- Еще, - настаивала я.

- Скажи мне, чего ты хочешь, - сказал он.

- Забери меня отсюда.

И с этими словами, Феникс выпустил натиск эмоций. Я погрузилась в страсть. Вечность желания и искушение затопили меня. Глубоко внутри возникло чувство отчаяния, такое старое, что было почти заплесневелым. На вершине, мерцали слои новой надежды. Я втянула его всего, даже волны боли и созревающий гнев, которые колебались в миксе. Я взяла все это, просто счастливая, что это было не мое, с облегчением чувствуя что-то другое, кроме моего собственного ада. Феникс позволил эмоциям бежать и направил поток, отталкивая то, что не хочет, чтобы я почувствовала, и покрывая все это с непроходимым слоем вожделения. Поддерживая меня, как если бы я была перышком, он положил меня на постель. Он мягко поцеловал меня, его рот спустился на мою шею, не прерывая контакта. Его рука остановилась на моей талии, играя с основанием майки, потягивая ее то вверх, то вниз, дрожа от желания. Мое тело воспламенилось, словно тепло во мне превратилось в огонь и лед. Запахи густого леса и дыма от костра перебивались запахом белого мускуса. Я попробовала яблоко, зеленое, едкое, острое яблоко.

- Сними ее, - вскрикнула я.

- Нет, - проворчал он.

Он навис над моим ртом. Я могла почувствовать его учащенное дыхание на губах.

- Пожалуйста.

Он не двигался мгновение, но затем издал темный рык, который принадлежал пустыне больше, чем все остальное, привезенное им с собой. Он лег на меня. Я потянула его футболку вверх по его груди, и он стянул ее через голову. Его рука вернулась к основанию моей майки. На сей раз он не играл с ней. В одну минуту она была на мне, а в следующую уже нет. Я не знала как, меня это не беспокоило. Потом что-то случилось, к чему я не была готова. Это было, как будто освобождение от боли, которая поглотила меня, создала пустоту, которую нужно заполнить. Мои воспоминания перенесли меня в мой день рождения, когда Линкольн поцеловал меня. Тело Феникса прижималось к моему, я помнила ощущение Линкольна. Я вспомнила отчаяние желание, чтобы он прижался ближе. Так, чтобы мы оба растворились друг в друге. Я всегда чувствовала, как сильно меня тянуло к нему.

Я почувствовала, что я тяну Феникса ближе, сильнее. Он заколебался, но потом прижался ко мне. Я обхватила его руками и ногами, но знала, что он не был тем, на ком я пыталась так отчаянно повиснуть.

- Я могу читать твои эмоции, Вайолет, - прошептал он мне в ухо. - Мне следует остановиться. - Но он не стал.

- Не останавливайся, не останавливайся, - это было все, что я смогла выдавить. Даже когда я сказала это, я знала, что это было жестоко, знала, что ему должно быть больно знать, что я жаждала прикосновений Линкольна.

Я приоткрыла глаза, когда он не ответил. Он смотрел прямо на меня, ожидая меня. Он боролся с собой, но я видела, что желание побеждало. Я знала, что у меня была власть. Я подвигалась немного, а затем слегка выгнулась приглашая его. Он схватил пряди моих волос и обернул их вокруг руки, пока не стало больно шею, тогда он потянул меня вверх, чтобы встретиться с ним и поцеловал меня, не сдерживаясь, занимая мое внимание. Он крепко держал меня за волосы, его рука лежала у основания моей шеи. Каждый раз, когда я позволяла себе думать о Линкольне... он еще крепче сжимал меня, тянул, пока все мысли не переключались на всепоглощающего Феникса.

Костер вспыхивал миллионами искр света, создавая навес над нами, как огненный куполообразный потолок. Тени, которые раньше я видела вокруг Феникса, вернулись, наряду с тонкими нитями золота, которое напоминало мне о бесконечных прядях волос, оборачивающихся вокруг него... и меня. Это было похоже на нити карамели. Между картинками, которые окружали меня, и эмоциями, которые Феникс отбирал у меня, я едва могла сформировать последовательные мысли, но ощущала растущее чувство неловкости. Это произошло не так, как должно было быть.

Я лежала в его объятиях после. Тихо. Отталкивая ползающие мысли о Линкольне от моего кипящего разума. Мой классный руководитель раньше всегда произносил цитату в конце занятий каждую пятницу, перед тем, как мы все отправлялись на выходные отдыхать как неконтролируемые подростки. Она продолжала звучать в моей голове.

- Помните, все страсти начинаются от любви или от ненависти. Но будьте осторожны... Вы никогда не узнаете, закончатся ли они радостью или горем.

Я остро осознавала, что мне не хватало восхищения. В моей борьбе с избеганием постоянного ливня эмоций, я теперь чувствовала, как будто только преуспела в том, чтобы погрузиться глубже в пропасть. Я сказала себе, что в самый первый раз не весь настолько классный, и что физически Феникс был удивителен, нежно направляя меня все время. Но тот ворчащий голос внутри, тот, который всегда указывает на правду, даже когда ты отказываешься от нее, навязчиво пел – "Глупая, глупая Вайолет..."

Мы оба молчали, пока он гладил мои волосы. Я притворилась спящей на некоторое время. Он делал также, я думаю.

- Я должна идти, - наконец сказала я.

- Я могу пойти с тобой до вершины, - предложил он.

- У меня сложилось ощущение, что это должно быть индивидуальное путешествие. - Я склонилась над матрасом в поисках одежды, прикрываясь простыней. - Но спасибо.

Феникс сбросил простыню и встал. Он был голый. Было темно, но мои глаза привыкли, и я не мог не смотреть. Его тело было поистине невероятным, и я почувствовала укол вины, что я не уделила ему все внимание, которое оно заслужило прошлой ночью. Картинки промелькнули в моей голове, отблески костра, и парящие тени, это заставило меня вздрогнуть. Он собрал мое нижнее белье и ботинки и вручил их мне. Потом он передал мне мою майку.