Брешь (ЛП) - Файн Сара Ф. Страница 54

Тёплые руки скользнули по моим рёбрам, и я судорожно выдохнула. Малачи придвинулся ко мне вплотную и подцепил меня пальцами, подтягивая вверх. Как и я, он тяжело дышал, но в отличие от меня, он казался спокойным и решительным. Он отвёл меня в неглубокую нишу, боковой вход в здание рядом с нами, скрывая нас. Три полицейские машины с рёвом въехали на пустую стоянку через улицу.

Моя спина была приперта к щербатому дереву двери, лицо прижато к груди Малачи, а ухо — к его сердцу. Я обняла его за талию и прильнула к нему, нечестно воспользовавшись шансом украсть его тепло и силу, хоть на мгновение притвориться, что он всё ещё мой и хочет, чтобы я прикасалась к нему. Его землистый запах наполнил меня и породил во мне голод. Стук его сердца одновременно успокаивал меня и взывал ко мне, пока я не убедилась, что моё бьётся в том же ритме. Тяжесть его тела напротив моего, когда он скрыл нас из виду, одновременно и успокаивала меня, и сводила с ума.

Пока мы слушали, как полицейские с помощью мегафона требуют, чтобы все оставшиеся в здании вышли с поднятыми руками, руки Малачи скользнули вокруг меня, удерживая нас. Мы пытались остаться прижатыми к стене, погруженными в темноту.

— Ты не ушиблась? — прошептал он.

— Не совсем. Рёбра болят в том месте, куда меня ударили трубой.

— Сломаны?

— Вряд ли. А ты как?

— Руки кровоточат.

Я попыталась повернуться и посмотреть на них, но он только крепче прижал меня к себе, чтобы мы оба ненароком не шагнули в переулок.

— Я в порядке. Это было просто стекло. Ничего такого, с чем бы ни справился Рафаэль. Ты была права насчёт окна. Это было самое разумное решение, чтобы выбраться оттуда, — его голос был нежным и мягким. Обнадёживающим. Как это было раньше.

Я хотела остаться в этом переулке навечно.

— Ты заметила, что Мазикины, не пытались тебя укусить или поцарапать? — спросил он. — Они пытались подчинить тебя себе. Но не убить.

— Тот, кто ударил меня трубой, должно быть пропустил эту памятку.

Он покачал головой.

— Они хотели взять нас живыми. Они хотели тебя.

Он обвил руки вокруг меня, как будто всё ещё пытался удержать их, и это было лучшее, что я чувствовала за всю ночь. Всю неделю. И весь месяц.

— Предполагаю, они хотели, чтобы полиция поймала нас, — сказала я. — Всё это было подстроено заранее. Они уже ждали нас. Возможно, даже заплатили тому парню, чтобы он скормил нам информацию.

— Я понял это слишком поздно. Они никогда ещё не были так организованы. И они никогда так не охотились за нами.

— В тёмном городе за твоей спиной стояла орда огромных Стражей. И даже тогда, в конечном счете, они начали убивать Стражей, одного за другим, верно? Здесь, друг у друга есть только мы. Но есть и другие правила. И они это поняли.

Я пальцами вцепилась в ткань его рубашки. Всё должно было быть чисто профессиональным делом, два Стража пытались выжить, но было трудно сосредоточиться, когда он был так близко ко мне.

Он только усугубил ситуацию, упершись подбородком в мою макушку.

— Тогда я рад, что у меня есть ты. Ты отличный Страж, Лила. И хороший партнёр.

— Я не...

— Ты превосходно сражалась. Даже Анна не сравнилась бы с тобой. Там я не боялся за свою спину. Я знал, что ты сможешь защитить меня.

— Ну, ты же сам обучал меня бою.

— Я никогда не учил тебя так обращаться с трубой.

— Хорошо. У меня же могут свои собственные навыки.

Я повернулась так, что мой лоб упёрся в изгиб его шеи. Это было недопустимо. Это было слишком близко, кожа к коже, и я ждала, что он отодвинется, но он не отодвинулся, а стоял очень тихо, пока я вдыхала его запах, втягивая его в свои лёгкие.

Звук шагов на другой стороне улицы заставил меня застыть на месте. Сердце Малачи забилось в быстром, тяжёлом ритме, и он прижался к дверному косяку, сильнее приткнувшись ко мне, гарантируя, что ни одна наша часть не была видна из начала переулка. Из-за его плеча я наблюдала, как луч фонарика скользит взад-вперёд по кирпичам, и затаила дыхание, пока он, наконец, не исчез. Хруст гравия подсказал мне, что полицейские направляется обратно к машинам.

Я подняла глаза и увидела Малачи, его лицо было в тени, он смотрел на меня сверху вниз.

— Думаю, они ушли, — глупо прошептала я.

Он кивнул. Я едва могла видеть его лицо, не имея ни малейшего представления о том, что бы сказало мне выражение его лица, если бы я смогла его рассмотреть. Но я так хорошо его знала, и давно уже запомнила каждый изгиб. Если бы я могла, то провела бы пальцами по его коже и прочитала его мысли кончиками пальцев. Но я знала, что это запрещено, поэтому решила просто смотреть на него, надеясь, что он тоже не видит моего лица.

Я судорожно втянула воздух.

— Как думаешь, Генри удалось уйти?

— Не знаю, — сказал он, и его ровный тон стал прерывистым.

— Мы можем уже идти?

Он долго не отвечал, просто смотрел на меня сверху вниз, непроницаемый и неподвижный.

— Мне очень жаль, — наконец сказал он. — За то, что был так груб с тобой раньше. Ты этого не заслужила.

— Всё в порядке, — выдохнула я.

— Нет, не в порядке.

Словно по собственной воле, моя рука поднялась между нами и легла на его щеку. Когда я поняла, что делаю, я отдёрнула руку, но Малачи поймал её и поднёс к лицу. Каждая часть моего тела ожила, когда щетина на его щеке царапнула мою ладонь, и я провела большим пальцем по его рту. От его прерывистого дыхания у меня едва не подкосились колени. Я чуть было не забыла обо всём. Но потом... он откашлялся и шагнул обратно в переулок.

— Здесь есть проход между зданиями, — сказал он вновь деловым тоном, заставив меня задуматься, не было ли это мгновение между нами плодом моего возбуждённого воображения. — Теперь, когда они проверили всё тут, мы, вероятно, сможем выйти незамеченными.

Мы прокрались через узкий переулок, а затем прошли вдоль щели между двумя ржавыми сетчатыми заборами, выйдя примерно в квартале от стоянки. Я высунула голову, чтобы убедиться, что мы не появляемся в самый неподходящий момент, и оглянула заброшенную стоянку, теперь заполненную служебными автомобилями и освещённую прожекторами. Детектив ДиНаполи стоял у входа в здание и с бесстрастным выражением лица наблюдал за бурлящей суетой. При виде его у меня заболел живот. Я надеялась, что с Генри всё в порядке, и что он подобрал ножи, которые мы обронили в бою.

Если бы меня там застукали, то пришлось бы серьёзно объясняться. Мы шли по переулкам, пока не оказались в нескольких кварталах от склада, а затем повернули в сторону центра города. Мы выжили и уничтожили нескольких Мазикинов, не будучи ни арестованными, ни взятыми в плен. Это даст Мазикиным сигнал о том, что мы могли уничтожить многих из них, даже когда нас было всего двое. Сегодняшний вечер казался победой, но для меня всё было как раз наоборот. Если число Мазикинов будет продолжать расти, если они будут продолжать наступать на нас вот так, то оставался лишь вопрос времени, когда наша счастливая полоса оборвётся. У нас не было времени на полное избавление от них. Они побеждали.

Я взглянула на Малачи, который шёл, слегка прихрамывая. Его руки были впихнуты в карманы толстовки. И его отстраненное, печальное выражение лица подсказало мне, что он, вероятно, обдумывал примерно то же самое, особенно потому, что чувствовал себя ответственным за кое-что из этого. Поражение было ему не по душе.

У меня зазвонил телефон. Я достала его и посмотрела на экран. Сообщение. От Генри.

"Заезжай в "Эдди и Бэй". Нужно доставить пленника".

Я подняла свой телефон, открыв Малачи вид на экран.

— Похоже, Генри выбрался вовремя. И наш вечер ещё далёк от завершения.

Впервые за долгое время я увидела, как Малачи улыбается. 

ГЛАВА 27

Мазикин буравил меня взглядом с другого конца мата, оскалив зубы, обнажив острые, маленькие концы. Это был Кларенс. На его тощих бёдрах виднелись одинаковые раны от арбалета — маленькие круглые лунки, из которых сочилась кровь сквозь ткань грязных штанов. Несмотря на то, что я привязала его руки и икры к тяжёлому стулу, пока Джим и Малачи держали его, ни один из нас не терял бдительность, наблюдая, как наш враг пытается вывернуться из пут.