Пламя на двоих - Ольга Ярошинская Страница 53

И еще за плечо поплевал, чтоб не сглазить.

А Вив отняла нежную ручку и встала из-за стола. Элай поднялся следом. Парни тоже доели, так что в гнездо возвращались толпой, бросив Ингрид завтракать в одиночестве.

— После порта я бы заглянул в книжный магазин, — размышлял Рони. — По вечерам бывает свободное время, и я бы хотел освежить в памяти некоторые поэмы.

— Ты приехал в Драхас, чтобы жить полной жизнью или книжки читать? — поинтересовался Иней. — Пойдем по злачным местам! Мне срочно надо шлифануть осадок от Ингрид какой-нибудь смазливой девчонкой.

— Тоже вариант, — согласился Рони.

— Надень рубашку и расстегни пару пуговиц, чтобы стало видно твой знак дракона, — посоветовал Иней. — Тогда, может быть, тебе тоже кто-нибудь даст. Поверь, это куда интереснее книжек.

— Смотря какая книга! — горячо возразил Рони. — Вот тебе доводилось читать труд Задария Ивва о…

Он вошел в гостиную и будто поперхнулся, не договорив.

— О чем бы там ни писал твой Задарий, он проиграет любому упругому заду. То есть, не любому, — поспешно исправился Иней и обернулся. — Элай, я не про твой. Он, конечно, упругий, но...

— Ты вообще что несешь? — не понял Элай, заходя следом в гостиную.

А потом увидел. И понял. И глянул на Вив.

Она покраснела мгновенно, будто ее захлестнуло волной стыда, глаза заблестели как море.

— Интересный ракурс, — протянул Иней, подходя к картине. Встал боком, развернул бедра. — Я бы тоже смотрелся выигрышно в такой позе.

— Лаконичная манера, — оценил Туч. — Но смотрится хорошо. Это еще до покупки красок, да?

— Вообще обнаженная натура в живописи — классический прием, — пробормотал Рони. — Символизирует уязвимость, чистоту… Тут и вода как раз.

Иней хохотнул.

— Да уж, с голым задом любой почувствует себя уязвимым.

Вив всхлипнула и кинулась к себе в комнату. Громко хлопнула дверь.

— Вот ты баран, — протянул Элай.

— А чего сразу я? — возмутился Иней. — Не хотела, чтобы картину обсуждали, так и не приносила бы.

— А когда она, по-твоему, могла ее принести? — поинтересовался Туч. — Мы на завтрак шли вместе и обратно тоже.

— Явно Ингрид постаралась, — вздохнул Рони. — Она Вивиану сразу невзлюбила.

Элай постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел. Вив закрыла лицо руками, но он обнял ее за талию и поцеловал в пушистую макушку.

— Ну, чего ты? — тихо спросил, развернув ее к себе. — Хорошая же картина.

Вив помотала головой, не отрывая рук от лица.

— Элай, прости, пожалуйста, — сдавленно пробормотала она. — Я не хотела, чтобы ее кто-то видел.

— Да ладно тебе, — усмехнулся в ответ. — Я там вроде неплохо получился.

В его душе сейчас пели фанфары, порхали бабочки, и широкая радуга изгибалась разноцветным мостом, ведя прямиком к счастливому будущему.

Он понравился Вивиане давным-давно. Она нарисовала его портрет первым, еще до Туча и Инея. Она считает его красивым. Если это не шаг навстречу, то что тогда вообще шаг?

Обняв Вив теснее, Элай пригладил ее мягкие кудряшки. Вот только как разговорить ее и не позволить еще больше замкнуться?

— Значит, ты не сама выставила портрет на всеобщее обозрение? — ровно спросил он, отлично зная ответ.

Конечно, не сама. Когда бы она могла? Он не спускал с нее глаз, проводил на завтрак и обратно.

— Конечно же, нет! — вырвалось у Вив, и она убрала от лица руки.

Щеки горят, глаза блестят, но слезы высохли и до истерики далеко.

— Это Ингрид! — мрачно добавила она. — Вне всяких сомнений! Она хотела смутить меня. Или тебя...

— Я лично считаю, что стыдиться мне нечего, — заметил Элай. — Но, похоже, ты права насчет Ингрид. Больше некому. А где ты хранила портрет?

— В шкафу, — буркнула Вив, отводя взгляд. — Ох, это так неловко…

Элай поймал ее подбородок и приподнял.

— Вив, это просто портрет, — отчетливо произнес он.

Не просто! Не просто! Это его портрет! Он там вообще без одежды. Вив рисовала его голым, она смотрела на него, любовалась. Может, фантазировала всякое…

— Даже Рони, наш образец добродетели, признал, что ничего тут такого, — спокойно добавил Элай. — Классическая живопись.

— Я не должна была, — вздохнула Вив.

Высвободившись из объятий, попятилась, упершись бедрами в стол, но Элай шагнул ближе — сегодня она от него не уйдет.

— Ты наверняка не впервые рисуешь с обнаженной натуры, — ревниво заметил он.

— Ну, да, — согласилась Вив. — В академии нанимали натурщиков. Но тебя я даже не спросила!

— То есть как идти в ущелье к карганам, так мое разрешение тебе не надо. А портрет рисовать — только с письменного одобрения? — сварливо уточнил Элай. — Вив, перестань. Я вовсе не против. Можешь рисовать, что тебе вздумается. Честно.

Она присела на стол, а Элай шагнул еще ближе. Положил руку ей на талию, медленно провел по позвоночнику, вверх и вниз, чувствуя, как подрагивает узкая спина под его ладонью. Погладил шею другой рукой и, запутавшись пальцами в копне рыжих кудрей, потянул.

— Но если считаешь, что ты мне должна, то я готов принять плату, — сказал он, заглянув ей в глаза. — Ты и я. Айдана. Свидание.

Вив покусала губы и медленно кивнула.

— Да? — переспросил Элай, и фанфары грянули громче, а бабочки выстроились в хоровод.

— Я еще после твоей песни хотела согласиться, — призналась Вив, улыбнувшись.

— Сколько тебе надо времени, чтобы собраться? — быстро спросил Элай. — Полчаса хватит?

— Полчаса? — ужаснулась она.

— А чего время терять? — Нельзя давать ей возможность передумать! — Айдана — большой город. Там много чего интересного.

— Ну, хорошо, — вновь кивнула она.

— Время пошло, — сказал Элай.

Он вышел из ее комнаты, аккуратно закрыл за собой дверь и расплылся в блаженной улыбке. К фанфарам присоединились барабаны, отбивающие обратный счет времени. Или это его сердце колотится так громко?

— Ты сияешь ярче маяка, что на мысе Айданы, — заметил Туч. — Что случилось?

— Во-первых, мы с Вив идем на свидание, — церемонно ответил Элай, но вновь широко улыбнулся. — А во-вторых, я ей нравлюсь.

Сто процентов! Вообще никаких сомнений! Может, забрать картину себе? Нет, лучше вернуть ее Вивиане, и пусть себе смотрит…

— Поздравляю, — Туч похлопал его по плечу и встряхнул рукой. — Только ты не спеши. Помнишь, что говорила Каталина? Никаких резких движений.

В гостиную вошла Ингрид, встала как вскопанная, вытаращила глаза, будто впервые увидев портрет.

— Вот это да, — насмешливо протянула она. — Похоже, наша художница совсем не такая скромница, какой прикидывается. Кто бы мог подумать, — покачала головой. — Ты носишься с ней как с хрустальной, а она…

— Это сделала ты, — сказал Элай.

Ингрид захлопнула рот и недоумевающе на него посмотрела. Она старательно изображала невинность, но выходило плохо, и