Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта Страница 52

Динка, войдя и приблизившись к костру, устроилась около Дайма, откинувшись спиной на его согнутую ногу, как на спинку кресла.

— Ну и что говорит наш недотрога? — насмешливо спросил Хоегард.

— Могу и тебе повторить, только ты после этого еще неделю не встанешь, — послышался от двери язвительный голос Штороса. Динка оглянулась, но он был уже рядом с ней. Выхватил ее любимую узорчатую ложку из руки, подтянул к себе поближе котелок и начал жадно есть.

Динка хотела было броситься отбирать свою собственность, но Дайм поймал ее занесенную руку и вложил в нее свою ложку. Динка, покосившись на Дайма, сделала глубокий вдох, выдох, и тоже зачерпнула густое варево.

— Мы обсуждали наши дальнейшие планы, — проговорил Дайм для Динки и Штороса.

— Что там обсуждать? — фыркнул Шторос. — Ты же собирался к черным? Разве нет?

Динка напряглась. Что, уже? Они не успели залечить раны и снова собираются куда-то идти?

— Да, — ответил ему Дайм. — Но я не могу гарантировать вам теплый прием. Прямой агрессии точно не будет, но обстановка может быть напряженной.

— А может… — начала Динка, и все взгляды обратились на нее. — Мы останемся здесь? — закончила она сдавленно.

Брови Дайма взлетели вверх.

— Я… вы же обещали мне уютную пещеру и… — попыталась объяснить свою мысль под недоуменными взглядами мужчин Динка. — И вот замечательная пещера. Здесь мы на ничейной территории между красными и черными. Здесь мы могли бы счастливо жить все вместе и… — заикаясь от волнения пробормотала Динка.

— Динка, ты ошибаешься, — мягко проговорил Дайм. — Здесь на границе двух племен мы находимся в очень уязвимом положении. Любой, кто случайно забредет сюда с той или с другой стороны нападет на нас. Я не думаю, что ты хочешь жить в постоянном страхе за свою жизнь и за жизнь своих детей.

— Я хочу просто жить! — с чувством выпалила Динка. — Не идти куда-то, не воевать с кем-то не доказывать что-то… Просто жить рядом с вами!

— Девочка моя, — Дайм поднялся со шкуры в сидячее положение и заключил ее в объятия. — Все у нас будет. Просто поверь мне. Осталось потерпеть еще немного.

— Я устала от всего этого, — всхлипнула Динка и неопределенно обвела рукой вокруг себя. — Я хочу свой дом, хочу засыпать и просыпаться в одном и том же месте. Хочу заботиться об этом месте, делать его уютным, встречать вас с охоты… Я устала бояться за ваши жизни!

— Дай мне еще немного времени, — прошептал Дайм, поглаживая ее по голове. — Я вернусь в племя, вновь стану Вожаком, и тогда у тебя, у нас у всех, будет все, о чем можно мечтать. И самая большая и уютная пещера, и вкусная еда, и безопасность. Мы будем жить не жалкими отвергнутыми изгнанниками, а полноправными членами племени. Наши дети будут расти среди сверстников, учиться у старших товарищей и находить себе партнеров не по необходимости, а по велению сердца.

— Ты обманываешь сам себя, — покачала головой Динка. — Мы все — не такие! Мы никогда не сможем найти себе место ни в одном племени. И дети наши будут не такими. Их будут дразнить сверстники, а старшие товарищи не будут брать их в свои игры, как дразнили тебя и не брали тебя в свои игры. А партнеры будут отвергать их, как отвергли все Тирсвада в племени белых.

У Дайма на скулах заиграли желваки, а темные брови сошлись на переносице.

— Если мы не найдем такого места, где нас примут, значит я создам это место сам, — твердо сказал он. — Я не позволю, чтобы наши дети чувствовали себя изгоями!

— У тебя это получится. Я в тебя верю, — прошептала Динка, заглядывая в его посуровевшее лицо и касаясь ладонью его щеки.

— Для этого нам надо сейчас отправиться к черным, — вздохнул он устало и поднялся на ноги. — Тирсвад и Шторос, идете со мной. Надо заготовить в дорогу мяса. Динка присмотришь за Хоегардом пока мы охотимся.

Динка кивнула. Шторос с Тирсвадом удивленно переглянулись, но послушно встали и вышли из пещеры.

— Все-таки ты его попросил, — проговорила она, улыбаясь, и уселась рядом с лежащим на спине на шкурах Хоегардом.

— И он мне не отказал, — с улыбкой ответил ей Хоегард, поймав рукой ее выбившийся локон и пропуская его между пальцами. — Расскажи мне, почему ты хочешь остаться здесь?

— Ты и так знаешь, — вздохнула Динка, перекидывая через него ногу и усаживаясь ему на живот.

— Тебе так идет эта сорочка, — выдохнул он, зачарованно проводя пальцем по вырезу горловины и дергая за шнурок, стягивающий тонкую ткань на груди. — Ты хочешь иметь возможность быть в облике человека, да? Ты думаешь, что только здесь, рядом с ущельем, это будет тебе доступно.

— А тебе разве не хочется навсегда остаться таким? — спросила Динка, наблюдая за его лицом. Хоегард приоткрыв рот и высунув кончик языка, медленно сдвигал кружевную ткань в сторону, обнажая ее грудь.

— Мне бы хотелось, чтобы ты навсегда осталась такой, — прошептал он, и приподнявшись на локтях потянулся губами к ее груди. Динка склонилась к его лицу, чтобы ему было удобнее. И он нежно обхватил губами ее правый сосок.

Динка засмеялась.

— Я не буду всегда такой. Когда-нибудь я рожу детей, стану полной и сердитой. А потом я состарюсь. Буду морщинистой и беззубой, — весело изложила она свое будущее.

— Я буду любить тебя любой, — пообещал Хоегард, обхватывая ее ладонями под лопатками и притягивая к себе. Динка склонилась над его лицом и коснулась его губ губами. Он замер под ней, приоткрывая губы и ожидая ее дальнейших действий. И Динка ощутила, как от нахлынувшей нежности сердце зашлось в груди.

Минуты покоя

— Я говорила тебе?.. — прошептала она, вглядываясь в прозрачные, словно капля дождевой воды, глаза. Хоегард удивленно вскинул брови.

— Я люблю тебя, — выдохнула Динка и, не дожидаясь ответа, снова прильнула губами к его губам. В этот раз ответ ей был не нужен, она и так его знала.