Огонь в его поцелуе - Руби Диксон Страница 52

Рычание вырывается из моего горла, а затем я набрасываюсь на свою пару, как голодный зверь. Мой рот немедленно направляется к ее влагалищу, и я провожу языком по ее блестящим складочкам, пробуя ее на вкус. Она вскрикивает, ее тело содрогается, но мысли в ее голове — об удовольствии, а не о страхе, поэтому я продолжаю. Снова и снова я облизываю ее глубокими, требовательными движениями, используя свой язык, чтобы исследовать каждую ее частичку. На вкус она слаще, чем я когда-либо мечтал, и я не могу насытиться ее медом. Я просовываю свой язык в ее сердцевину, безумно желая заполучить ее всю.

— О Боже мой. Дах! — ее пальцы на ногах сжимаются, а ноги прижимаются ко мне. Она одновременно поражена и возбуждена моим рвением, любое беспокойство, которое у нее было, тает, когда я провожу языком по ней снова и снова. Грубость этого пугает ее, но ровно настолько, чтобы заставить ее извиваться от желания.

«Моя пара, — рычу я в ее мысли. — Так хорошо. Я хочу делать это вечно». Мой язык скользит по ее складочкам и задевает маленькую пуговку, которую она считает «клитором». Это как если бы ее ужалили. Она издает тихий стон, и ее руки сжимаются на твердом полу. Ага. Я чувствую себя так, как будто нашел секрет. Я снова зарываюсь лицом в ее тепло, ища этот маленький бугорок. Ее тело дергается, когда я провожу по нему языком, и я повторяю действие. Снова и снова я работаю над этим местом, придумывая лучший способ прикоснуться к ней. Она вскрикивает с тихими сдавленными вздохами, когда мой язык кружит по ее клитору, и ее мысли выходят из-под контроля. Я чувствую, как в ее теле нарастает напряжение, и ее настойчивость возбуждает мою собственную. Я хочу быть глубоко внутри нее, заявляя на нее права, но я хочу, чтобы сначала она получила свое удовольствие.

— Дах, — выдыхает она при каждом движении моего языка. Мое лицо утыкается в ее складочки, и это самое прекрасное, что я могу себе представить. Мои руки опускают ее бедра, и я чувствую каждую дрожь, которая проходит по ее телу, каждое напряжение ее мышц. Она извивается рядом со мной, ее мысли отчаянно требуют большего. Ей нужно что-то, что подтолкнуло бы ее, заставило бы кончить, и чем дольше это длится, тем больше она начинает думать, что что-то не так. Я чувствую, как сомнение закрадывается в ее мысли, лишая ее удовольствия.

«Я ничего этого не допущу». Волной своих мыслей я проталкиваю серию образов в ее сознание — она с ее ртом на моем члене, я с моей рукой в ее волосах, удерживающий ее там. Образ моего лица между ее бедер, лакающего ее соки. Я засаживаю свой член в ее влагалище. Все это время я продолжаю ласкать ее маленький клитор своим языком медленными, уверенными движениями.

Этого достаточно. Она дергается, а затем кончает с тихим вскриком. Я чувствую, как освобождение взрывается в ее сознании, и ее мысли, кажется, разбиваются вокруг меня. Ее крик превращается в стон, но я не останавливаюсь в своих ласках — я хочу, чтобы она получила все возможное удовольствие. Поэтому я продолжаю лизать и облизывать, пока она кончает, и кончает, и кончает.

В конце концов, ее мысли становятся менее хаотичными и более ошеломленными. Облизывание моим языком превращается из удовольствия в дискомфорт, и я неохотно отрываюсь от ее сладости, облизывая ее в последний раз. Мой член пульсирует, твердый и ноющий от потребности освободиться внутри нее. Все мое тело словно перегрелось от моего огня, и я отчаянно хочу кончить в нее. Я вторгаюсь в мысли Саши, ища предчувствие или страх. Нет ничего, только томное удивление.

Я наклоняюсь над ней, накрывая ее своим телом, и хватаю ее за волосы, другая моя рука на ее бедре. «Моя пара», — говорю я ей с чувством собственника.

И я толкаюсь в нее.

Она снова вскрикивает, но я чувствую, как эйфория пронизывает ее мысли, когда я проникаю в нее. Ей это нравится. Это приятно. И она хочет большего. Я так глубоко погружаюсь в ее мысли, что они начинают сливаться воедино, и я подпитываю ее своими ощущениями, когда вырываюсь из ее. Я посылаю ей, какое у нее тугое влагалище, как идеально я вписываюсь в нее. Как хорошо она чувствуется. Она дрожит от возбуждения, и ее оргазм снова начинает нарастать.

Хорошо. Я хочу этого больше.

Я снова прижимаюсь к ней, моя рука сжимает ее волосы, и она хнычет от желания. Она прижата ко мне, беспомощная сделать что-либо, кроме как принять мое тело, и ее мысли наполняются тем, насколько эротичным она это находит. Ей нравится, что я все контролирую. Ей не нужно ничего делать, кроме как брать то, что я ей даю, и она жаждет еще большего, когда я вонзаюсь глубоко в нее. Я так сосредоточен на своей половинке и ее удовольствии, что теряю счет своему собственному. Каждый толчок моего члена в нее должен доставить ей удовольствие, каждое движение моих бедер против ее собственных, чтобы я мог проникнуть в нее глубже. Моя Саша. Моя.

Я теряюсь в потребности отдать ей все, когда понимаю, что мое тело гудит, мой мешочек напряжен и готов к освобождению. Я сам на грани, но я не хочу кончать, пока Саша не сделает это снова. Я погружаюсь в ее мысли, делясь с ней своим удовольствием, и она стонет, долго и низко.

«Скажи мне, что тебе нужно, моя Саша. Я хочу заставить тебя кончить снова».

Ее мысли трепещут, даже когда я вхожу в нее, толкаясь снова и снова. Ее груди подпрыгивают при каждом толчке, и она думает о своих сосках, напряженных и ноющих, а затем о маленьком бутоне — клиторе — между ее бедер. Ее мысли подсказывают, чтобы я прикоснулся к ним…

Я отпускаю ее волосы и продолжаю входить в нее непрерывными, жесткими движениями. Она такая влажная, а мои движения такие яростные, что наши тела соприкасаются при каждом толчке, и ее возбуждает звук нашего совокупления. Я провожу рукой по изгибу ее талии, а затем под ней, дотягиваясь до ее бедер. Я нахожу маленький бутон ее клитора и тру его подушечкой пальца.