Танцующая с волками - Сёстры Нолан Страница 50

— Твои требования неуместны и спорны. — Алан сжал переносицу двумя пальцами, массируя пульсирующие точки. Его осунувшееся, испещрённое тонкими морщинами лицо, медленно покрывалось розоватыми пятнами. — Нам нужно время всё обдумать.

— Время закончилось ещё вчера, генерал. И вам явно хочется как можно скорее избавиться от моего общества, а для этого есть лишь один выход.

— Я не могу решать вопросы такого плана без обсуждения.

— Тогда я дам вам… — Альфа небрежно отодвинул рукав свитера и взглянул на циферблат, — тридцать минут.

* * *

Ульрих открыл двери и вышел на улицу. Пара крупных капель тут же ударила в макушку, скользнула по волосам и спустилась по лбу. Разгорячённая кожа с благодарностью приняла освежающую влагу.

Он запрокинул голову, позволяя дождю смыть тяжесть переговоров. Свёрнутый в трубочку договор приятно грел ладонь, ведь важная проблема была решена, но на душе всё равно было неспокойно.

Анна спешила в офицерский корпус, перепрыгивая через грязные лужи. Ботинки скользили по мокрой траве, и она пыталась поймать баланс, усмехаясь мысленной ассоциации, что дела в гильдии сейчас такие же шаткие.

До асфальтированной дорожки оставалась пара ярдов, когда лейтенант Кортес заметила Ульриха на крыльце административного корпуса. Нога тут же проехала по земле, и Анна с размаха шлёпнулась в грязь.

— Ублюдок, — яростно выплюнула она, сверля потемневшими глазами бывшего друга, будто он был виноват ещё и в её падении.

Ульрих же, словно не замечая летящих в него молний ненависти, неторопливо приблизился к ней и протянул руку.

— И как тебе совести хватило припереться сюда со своей сворой? — Анна поднялась, игнорируя протянутую ладонь, и вскинула подбородок, ожидая ответа.

— Вчера ты была не такая дерзкая, Нэн.

От звука старого прозвища внутри больно кольнуло. Так называл её только он.

Перед глазами вихрем пронеслись воспоминания. Ульрих был одним из немногих, кого Анна считала действительно близким другом. А теперь как никогда сильно желала, чтобы он на самом деле был мёртв.

Скривившись, как от зубной боли, она прошипела:

— Пошёл к чёрту, Свенсон!

Она демонстративно обошла его, стремясь скрыться в здании и больше не видеть самоуверенного лица, однако у Ульриха были другие планы.

— Где Оливия? — он удержал её за локоть.

— Понятия не имею, — закатила глаза Анна и дёрнулась, желая вырваться из хватки. — Руку убрал!

— Она разве не вернулась? — Он обеспокоенно посмотрел по сторонам, словно Оливия в любой момент могла показаться из-за угла.

— Серьёзно думаешь, что она вернётся после того, как предала гильдию? — Лейтенант Кортес скептически сощурилась, стряхивая ослабевшую ладонь со своей руки. — Ты же прекрасно знаешь, что ждёт охотника за измену.

— За измену? Лив не имеет никакого отношения к делам стаи, она была моей пленной.

— Суд не будет учитывать слова ликанта, Свенсон, — фыркнула Анна. — Поэтому, если она появится на базе, её ждёт тюрьма, а при доказательстве участия в бою на стороне врага — расстрел. Ты же не позволишь этому случиться?

Она многозначительно посмотрела на Ульриха и, воспользовавшись его замешательством, поспешила прочь.

* * *

Нечеловеческий рёв заполнил стены камеры.

— Стреляй, Бейли!

Оливия стиснула пистолет во влажных ладонях. Слёзы застилали глаза, мешая прицелиться, но она увидела, как в полумраке карие глаза зажглись золотым огнём.

Рой стремительно менял человеческий облик. Конечности удлинились, с противным хрустом ломая кости, густая шерсть покрыла всё тело от шеи до кончиков пальцев, на концах которых отросли длинные чёрные когти.

Он всё ещё стоял на ногах, возвышаясь над девушкой страшным монстром. Зажмурившись от ужаса, она крепче сжала рукоятку и, шумно выдохнув, нажала на спусковой крючок. Раздался выстрел, руки предательски дрогнули от отдачи, но, открыв глаза, Оливия поняла, что промахнулась. Пуля попала в стену за спиной Роя, повредив одно из креплений массивных оков, которые удерживали парня.

Зверь дёрнулся, порвав ослабевшие цепи. Оливия испуганно отпрянула, вжавшись в стену. Её движение не осталось незамеченным, и в следующую секунду зверь повернулся в её сторону. В его замутнённом болью и обращением взгляде не осталось ни капли сознания. Лицо вытянулось, всё больше напоминая волчью морду. Из распахнутой пасти, полной острых зубов, раздался сдавленный стон, переходящий в хриплый рокот, и дикий встряхнулся, словно хотел сбросить с себя новый облик.

— Рой? — неуверенно позвала Лив. Голос дрогнул и сорвался, когда тот вдруг не мигая уставился на неё, цепко следя за каждым её движением.

Это был уже не человек. Огромный рыжий волк, с тёмными полосами на спине, опустился на все четыре лапы прямо перед ней. От его утробного рыка, казалось, вибрировали стены. Оливия громко всхлипнула, и монстр, обнажив клыки, приготовился к прыжку.

Мысль о том, что одной рукой она всё ещё сжимает пистолет, запоздало пришла в голову. Зверь рванулся к ней, но в то же мгновение распахнулась дверь камеры, и огромная чёрная тень, мелькнув у Оливии перед глазами, отбросила дикого назад. Волк влетел спиной в каменную кладку, но тут же поднялся и оскалился в сторону появившегося перед ним оборотня. Тот глухо зарычал, но дикий лишь мотнул головой, и два монстра кинулись вперёд в попытке ухватить друг друга за горло.

— Не-е-ет! — вскрикнула Оливия, подскочив на кровати. Футболка прилипла к влажному от пота телу, грудь тяжело вздымалась от частого дыхания, а перед глазами всё ещё стоял страшный бой.

Она закрыла лицо руками и с силой потёрла ладонями кожу, стараясь прогнать остатки кошмара. Воспоминания не отпускали её даже ночью, болью отзываясь на сердце. Они были настолько реальными, что Оливия иногда спросонья не понимала, где находится.

Казалось, запах оборотня преследовал её и во снах. А может, всё дело было в хижине, служившей убежищем для Ульриха и его приближённых и буквально пропитанной чёртовым ароматом золы и металла.

Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота от невыносимой вони, Оливия бросилась к окну и дёрнула тяжёлую раму. Плевать, что уйдёт драгоценное тепло, она должна проветрить дом во что бы то ни стало. Распахнув створки, она вдохнула полной грудью свежесть раннего майского утра. Рот наполнился сладковатой слюной, голова закружилась, пришлось ухватиться за подоконник, чтобы удержаться на ногах.

Она плохо помнила, когда ела в последний раз. Кажется, остатки вяленого мяса, обнаруженные в чулане, закончились пару дней назад. Или больше? Сколько она вообще живёт в этой хижине? Неделю? Две?

Мысли путались, пока Оливия пыталась подавить