100 грамм предательства - Мария Слуницкая Страница 50

— Давай-ка покажем им, что к чему? — Дин хватает меня за руку и тащит к другому концу каната, где наготове уже замер Арвид. Я встаю за ним, позади пристраивается Дин. От его близости по телу снова разливается истома. Вязкая. Обжигающая. Приятная.

— Раз, два, три! — Тьер опускает руку, сигнализируя начало поединка.

Борьба начинается с первых секунд: Фолк с Буббой так сильно дёргают за канат, что нас сначала заносит, а затем Дин со всего маху впечатывается в меня, а я врезаюсь в спину близнеца. Опускаю канат из ослабевших рук и дую на обожжённые пальцы, а Дин накидывается на наших противников:

— Эй, вы чего?..

— А не надо зевать! — обрывает его Фолк, наматывая канат на кулак. — Взялся за дело — делай!

— Дин, не нужно…

Не желаю выяснять отношения с Фолком, тем более, что зрители уже затаили дыхание, в ожидании развязки. Чуть помедлив, Дин всё-таки возвращается ко мне.

— Ты в порядке? — он берёт мои руки в свои и тоже начинает «лечить», дуя на ладони, на которых уже проступили красные полосы.

— Всё нормально.

Я ободряюще улыбаюсь и в этот момент затылком ощущаю, что кто-то на меня смотрит. Высвобождаю руки и, обернувшись, замечаю Тину, которая застыла в тени ближайшего дерева. Губы плотно сжаты, в глазах полыхает ненависть. Так смотрят на того, кто перешёл тебе дорогу.

Заметив мой взгляд, она растягивает губы в улыбке, которая больше напоминает оскал хищного зверя за миг до прыжка.

— О, а вот и одно из чудес фестиваля Свободы!

Я снова поворачиваюсь к Дину и замираю. Солнце уже почти село и в свете закатных лучей, кажется, что лицо Дина тоже светится.

— Что… о чём ты?

— Сейчас ты увидишь, как оживает свобода! — глаза Дина блестят от предвкушения.

Он подводит меня к краю поляны. Вокруг уже стопились островитяне, громко переговариваясь. Спустя несколько минут Магнус выходит в центр и люди, все до одного, встречают нашего лидера громкими аплодисментами.

— Приятно видеть всех вас в добром здравии! — приветствие тонет в рёве толпы. — Как вам фестиваль? Повеселились? — народ утвердительно загудел. — Значит, пришло время для главного события этого вечера. Итак…

Толпа взревела.

Магнусу передают факел, пылающий, словно осколок почти угасшего в небе солнца. В отблесках света Магнус походит на ожившую скалу, точно в неё вдохнули жизнь — волевой подбородок, очерченные скулы и пронзающий холодом лёд в глазах остаётся нетронутым тёплыми бликами пламени.

Моя душа трепещет.

Он отходит в сторону и двое мужчин выкатывают на поляну тележку с… Регентом.

Конечно, не с настоящим, но я сразу понимаю, что диковинная кукла передо мной — это никто иной, как наш неизменный правитель. Его стемму, даже фальшивую, ни с чем не спутаешь, пусть вместо драгоценных камней и использованы обычные, только разукрашенные под стать изумрудам и рубинам.

— Эйдос всемогущий…

— Это всего лишь соломенное чучело… — склонившись, шепчет в самое ухо Дин, отчего по телу пробегают мурашки.

Удивительно видеть Регента вот таким: с набитым соломой мешком вместо головы, в жалких лохмотьях, с нарисованной ухмылкой на лице и картонной стеммой на макушке.

— Что же с ним сделают? — спрашиваю, стараясь перекричать толпу.

— Казнят, что же ещё? — улыбка Дина никак не вяжется со зловещим смыслом его слов. — Только так свобода будет выпущена на волю!

— Свобода — это огонь, а власть — ветер! — слова Магнуса гремят водопадом. — И куда дует ветер, туда и движется пламя! Наша задача — разжечь настоящий пожар, чтобы от ветра уже ничего не зависело.

Он размахивает факелом, будто флагом. Пламя подчиняется своему хозяину, словно сливаясь воедино: человек и огонь. Потому что эти двое готовы на всё ради своей цели.

Люди затаили дыхание и ловят каждое его движение. Наверняка при желании любой присутствующий сможет сказать, сколько раз Магнус вздохнул или даже моргнул.

Факел едва касается чучела, и огонь тут же берётся за дело.

Сначала вспыхивает одежда, затем плавится лицо, и широкая ухмылка в первую секунду превращается в гримасу, а потом исчезает в пламени бесследно.

Дольше всего прожила стемма — до неё огонь добрался в самом конце, но стоило ей вспыхнуть, как огонь сожрал и её.

— Либерти! Либерти! — доносится отовсюду.

Пальцы Дина переплетаются с моими и в этот миг я чувствую себя частью могучей силы, имя которой свобода.

24 глава. Долгожданный разговор

На следующий день мне выпало дежурство в Лазарете, но после завтрака Магнус пригласил меня на чаепитие, заверив, что всё согласовано с Биргером, нашем лекарем.

Так что мы уютно устроились на излюбленной веранде Магнуса. Утро уже пробудилось ото сна и в густых зарослях вьюна пригрелись первые солнечные лучи.

Магнус отставляет свою чашку на стол и смотрит так пристально, будто в душу заглядывает. В ожидании разговора прячу лицо за дымящейся кружкой. Ведь не просто же так меня позвали?

— Ну-с, Кара… И как тебе наш остров?

— Чудесно… — я непроизвольно бросаю взгляд на Дина, который как раз пересекает лужайку, направляясь к Теплице. В свете восходящего солнца он выглядит почти что богом. Сердце начинает биться быстрее, а внизу живота ощущаю приятное томление.

— Что ж, я рад, что ты прониклась нашим укладом жизни… — лениво тянет Магнус. — Ободряющая улыбка трогает его губы.

— Это было не так уж и сложно, потому что в Либерти всё прекрасно.

Говоря так, я ни капли не кривлю душой — все мои страхи и сомнения растаяли вместе с дымом от вчерашнего костра.

Мне нравится здесь решительно всё, даже работа, потому что результатами наших трудов пользуются абсолютно все, и я ощущаю себя частью чего-то великого. Мы вместе и сообща устраиваем нашу жизнь. В Эйдолоне всё не так. Там каждый сам за себя, а твои труды принадлежат особенным.

— Ты знаешь, я давно не видел Дина таким счастливым… — продолжает Магнус. И под его снисходительным взглядом мои щёки начинают гореть. — И мне радостно, что именно тебе удалось подобрать ключик к его сердцу.

— Спасибо… — уши горят так, точно их хорошенько отодрали, как это бывало в Питомнике.

— Послушай… — Магнус подливает мне чаю, — у меня к тебе серьёзный разговор…

Вот оно.

Сердце гулко забилось, а потом подскочило к самому горлу.

Момент истины настал.

Все мои страхи, таившиеся внутри с тех пор, как я подслушала разговор Магнуса и Илвы, готовы вырваться наружу. Но я стараюсь не показывать виду, чтобы