История грешников - Мелли Т. Толлэм Страница 5

Одна сражалась упорнее другой, но недолго. Как только я верну себе корону — сразу же отправлюсь за своей маленькой вороной. Плевать на договор, запрещающий фейри входить в Камбриэль. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы вернуть её — даже если придётся развязать войну.

— Шаг за шагом, отлично. Прямо сейчас тебе нужно сосредоточиться на том, чтобы быть драконом.

Он кивнул и исчез в яркой вспышке света. Когда он приземлится за стенами дворца, он будет полноценным золотисто-зеленым драконом, готовым к атаке.

— Киеран, ты готов?

Глаза Киерана вспыхнули темно-красным.

Получив это подтверждение, мы двинулись через зал. Страх просочился из пор Киерана, наполняя воздух абсолютным ужасом. Ведьмы пригвоздили стражников к стенам своими заклинаниями, и когда мы проходили мимо, они упали на колени мертвым грузом, с остекленевшими глазами и разинутыми в беззвучных криках ртами.

Как только мы дошли до конца зала, взглянули на ведьм, стоящих снаружи тронного зала и бормочущих заклинания. Я встретился с морщинистым взглядом Матильды, и она склонила голову в знак подтверждения. План сработает.

Я вдохнул, когда мы с Киераном прошли через барьер ведьмы и вошли в тронный зал. Красные радужки Киерана оглядели комнату, заставив придворных упасть на колени.

Я улыбнулся, когда мои глаза встретились с моей целью. Прямо передо мной, восседая на троне с Лирой на коленях, сидел Каспиан.

Я шагнул вперед, мои клыки прорвали десны, жаждая крови, когда я злобно улыбнулся.

— Здравствуй, брат.

Глава 3

Райкен

Каспиан бросил на меня беглый взгляд, решив, что это не угроза, и быстро проигнорировал мое присутствие. По его мнению, я был просто его беспомощным братом, вернувшимся домой. Он совершенно не обращал внимания на фейри, стоящих на коленях, и ведьм, стоящих прямо у входа. Его внимание переключилось на окно, что было очевидным пренебрежением.

Когда он заметил дракона, атакующего стены дворца, до него наконец дошло. Его тело напряглось, и его взгляд медленно скользнул обратно ко мне, глаза расширились, когда он заметил серебряные искры, потрескивающие на моей коже.

— Правильно, брат. Моя магия восполнена.

Каспиан знал, что это значит. Корона больше не принадлежала ему, и поэтому он отчаянно столкнул Лиру со своих колен, готовясь к бою.

Бой, который ему не выиграть.

Лира оторвалась от мраморного пола и захихикала, отбрасывая розовые волосы за плечи и неторопливо удаляясь. Каспиан встал, на его лице отразилась паника, когда он оглядел поверженных фейри, ведьм, Киерана и меня. Его руки резко взметнулись вверх, ладонями к воздуху — он пытался призвать магию, но не вспыхнуло ни единой синей искры.

Он встряхнул руками и попробовал снова — всё так же безрезультатно.

— Вино, брат. Леди Лира подсыпала тебе зелье в вино.

Каспиан никогда не был склонен к рукопашному бою. Он проложил себе дорогу в нашем мире с помощью коварства и манипуляций — навыков, которые в такое время, как это, были бесполезны.

Когда тёмное пятно начало расползаться по его штанам, я поднял руку перед Киераном — знак ослабить магическое давление. Я хотел, чтобы Каспиан остался здесь. Сознающим. Присутствующим. Чтобы понимал всё, что с ним произойдёт дальше.

— Когда ты вернул себе силы? — спросил Каспиан, и его голубые волосы падали на лоб, затеняя лицо, искажённое страхом.

— Три месяца назад.

Осознание медленно появилось на лице Каспиана. Если бы он потрудился хотя бы мельком выглянуть за пределы Страны Фейри, то заметил бы темноту, охватившую континент, и ухудшающееся состояние внешнего мира. За пределами купола небо было бесконечной ночью, темной и наполненной призрачными ужасами. За пределами Страны Фейри на земле царил ад.

Никто не узнал бы этого, просто взглянув на небо в Стране Фейри, поскольку барьер простирался почти до звезд, не позволяя ни одной тени второй проскользнуть сквозь него, но Каспиан всегда был избалован. Наши родители кормили его с ложечки со дня его рождения, Молли нянчилась с ним после того, как он ненадолго заболел, и это было заметно.

Я был воспитан по-другому — воспитан на борьбе, на лидерстве.

— Ты стал самодовольным, Каспиан. Тебе не мешало бы вспомнить, что барьер создавался вовсе не для того, чтобы защитить нас от внешнего мира. Он был создан, чтобы защищать от нас внешний мир. В конце концов, именно отец поставил его.

— Отец установил его, чтобы не впускать смертных, — возразил он.

Насколько знал Каспиан, он был непроницаем для смертных, но мог быть проницаем, чтобы позволить высшим фейри входить и выходить, но это было неправдой. Фейри никогда не позволялось уйти; по крайней мере, до окончания войны, когда под постоянным натиском теней образовались небольшие разломы. Фейри, включая меня, воспользовались этой трещиной, чтобы проникать в Страну Фейри и покидать ее у него под носом.

Каспиан никогда не покидал Страну Фейри, даже не пытался. Если бы он это сделал, то обнаружил бы, что барьер был почти непроницаем, независимо от вида.

— Это то, что Отец сказал фейри, чтобы успокоить массы, но столетия назад, после особенно ужасной дикой охоты, он поставил барьер, чтобы удержать нас внутри. Но ты не мог этого знать, поскольку он считал тебя таким хрупким.

— Забавно слышать, как ты называешь его отцом, — фыркнул Каспиан.

За моей спиной вспыхнуло серебряное пламя. Я был не дурак, как бы ему ни хотелось в это верить. Я тоже слышал слухи, будто моё рождение — результат измены. Но моя мать никогда бы не… Она и отец были истинной парой, связанными узами. Между ними не могло быть измены. Сама мысль — безумие.

— Да, забавно, не правда ли? — усмехнулся я. — Особенно учитывая, что ты совсем не похож на него. И твоя магия совершенно иная. — говоря это, Каспиан на цыпочках отступал назад, медленно приближаясь к богато украшенному серебряному трону, вероятно, направляясь к тайнику с оружием, спрятанному в спинке.

Оружие, выкованное моей собственной силой; оружие, написанное двумя заклинаниями, никогда не обернется против меня, но Каспиан этого не знал.

Это не имело значения. Он мог сражаться, но никогда бы не победил.

— Вперед, брат. Вооружайся.

Каспиан втянул в себя воздух и бросился к оружию. Макушка его головы исчезла за троном, вскоре сменившись волочащимся звоном металла о металл. Когда он появился снова, в его руке был мой меч — меч, выкованный моей собственной магией, отлитый серебряным огнем и с выгравированным моим именем письменами фейри. Сила убеждения моего брата плохо сочеталась бы с сутью всего этого.

Я рассмеялся над его выбором