Юлия Шолох - С привкусом пещерной соли. Том 1 Страница 49

     - Она приходит тогда, когда нам обоим хочется встретиться.

     Наташка медленно выдохнула, отворачиваясь. Неужели она и правда считала, что между ними возможна какая-то связь?

     - Очень удобно, правда? - привычка удерживать в голосе изрядную долю сарказма, к счастью, не подвела. - Все мужчины предпочитают такие отношения - захотелось, встретились, пообщались, разбежались в стороны. Простое удовлетворение естественных потребностей. Никаких тебе обязательств, никаких привязанностей, чужих проблем и радостей. Современно и комфортно.

     - Нас обоих это устраивает. Я не скрывал, что ничего большего не планируется. Да ей и самой больше ничего не нужно.

     - Ну конечно, ты же у нас честен до зубовного скрежета. Наверняка все сразу расставил по местам! И, конечно, выбрал себе полную дуру, которая готова и на объедки бросаться, только бы не одной.

     Наташке даже стало ее жалко. Сколько она навидалась таких неуверенных в себе слабых баб (слово женщина к ним неприменимо), которые судорожно держались за какого-нибудь морального садюгу, свято веря, что лучше такой мужик, чем вообще никакого. Которые ради ласкового слова горы свернут. И навидалась не меньше тех, которые, прибитые телевизионной свободой отношений, рады хотя бы тому, что мужик готов встретиться с ними больше одного раза, пусть и без намека на серьезные отношения.

     И все равно каждая из них верила, что однажды ее герой передумает и поймет, что семья, где она станет его женой, и есть единственное настоящее счастье.

     - А ты, конечно, иная, - с пониманием кивнул Гонза.

     Наташка зло вскинулась. Ей всегда хотелось быть иной, дай ей хоть кто-нибудь такую возможность! Конечно, большинство людей считает, что это все отмазки и желающий вести себя безупречно всегда найдет способ вести себя безупречно, даже под дулом пистолета, потому что лучше сдохнуть, чем отречься от своих убеждений, но Наташка не была святой - она осознавала пределы своих душевных возможностей. Невозможно вечно подставлять другую щеку. Это слишком больно и совершенно бесполезно.

     - А ты, конечно, знаешь, какая я, - сказала она вместо этого.

     - Конечно. Чего тут знать? Вы все одинаковые.

     - Ну, завелся!

     - А ты к тому же слышишь зов.

     - И что?

     Гонза зло растянул губы.

     - Как можно серьезно воспринимать того, кто тупо жаждет хлеба и зрелищ? Набитого живота, телесного ублажения, в общем, халявной экскурсии в райские кущи?

     - Прекрати говорить загадками! И хватит сравнивать меня со всеми остальными!

     - Правда? - его брови дрогнули. - Позволь сообщить тебе кое-что потрясающее. Ты - такая же, как все остальные. И когда Гуру тебя позовет, ты пойдешь за ним, как на поводке. Как вы все ходите!

     Наташка не понимала, о чем он говорит, но считала необходимым немедленно возразить.

     - А если нет?

     - О... - неожиданно Гонза протянул к ней руку и расчетливым жестом коснулся щеки. Его голос звучал очень нежно. - Тогда я признаю, что ни черта в устройстве нашего мира не понимаю.

     - Признаешь, что туп как пробка?

     - Легко. - Однако усмешка с его лица тут же исчезла и он отдернул руку. - Только забудь. Тебе слабо.

     - Знаешь что? - Наташка внезапно успокоилась. - Мне вдруг жутко захотелось это сделать! Знаешь, зачем? Только для того, чтобы потом красиво послать тебя в глубину веков! Чисто чтобы насладиться видом того, как ты обламываешься! Чтобы всласть позлорадствовать!

     - Ну так сделай это! - вызывающе, но удивительно тихо ответил Гонза.

     Наташка зло дышала, хладнокровно прикидывая, как бы еще его опустить. Осадить жестоко и бессмысленно, одернуть, как надоевшего прилипчивого щенка. Нечасто у нее возникало желание сделать живому существу больно, потому что ей было на всех плевать. Но сейчас ей этого хотелось, и появившаяся зависимость пугала ее до смерти.

     К счастью, в дверь осторожно постучали.

     - Да! - недовольно крикнул Гонза, отворачиваясь.

     В дверную щель просунулась голова Рафы, он окинул их изучающим взглядом, но остался серьезным.

     - Тебе записка сверху. Звонил Павел Константинович.

     Гонза отшатнулся в сторону, моментально забыв про Наташку, спор и поднос с остывающим кофе.

     - Что-то случилось?

     Рафа пожал плечами и протянул листок. Чтобы никто не подумал, что ее терзает любопытство (хотя она терзало Наташку так сильно, что зудели кости), она отошла подальше и села к столику. Надо же позавтракать! Негоже портить желудок, он не виноват, что его хозяйка любительница нервотрепки и безумных мужчин.

     - Присмотришь за моей? - заговорил Гонза через некоторое время, так и не отрывая взгляда от записки. - Вернусь к приходу Гуру.

     - Конечно, - Рафа покивал, косясь на Наташку. Она упрямо жевала бутерброд и молчала.

     Гонза выхватил из кучи одежды рюкзак и сразу ушел.

     В присмотре Наташка больше не нуждалась, по крайней мере днем, когда бодрствовала, к счастью, Рафа считал так же, в чем она вскоре убедилась - через часик Рафа забыл, что таскает ее за собой, и ушел куда-то в сопровождении парочки беспрестанно болтающих дружков-аквелей.

     Наташка тут же замедлила шаг и отстала.

     Время шло. Через пару дней явится Гуру, а потом пора возвращаться домой. Убираться подальше от человека, возле которого находиться все равно, что добровольно обнимать колючего ежа.

     Но что он имел в виду, когда упоминал Зов Гуру? Этот вопрос требовал немедленного ответа.

     Наташка, недолго думая, отправилась к единственному вероятному источнику информации - мужчине, которого местные считали Отражением, что бы эта ересь ни означала.

     Наташка была зла. Ее достали тайны. Одно дело - когда новоявленная голожопая звезда эстрады скрывает рожденного в четырнадцать лет внебрачного ребенка, проживающего у бабки в деревне, и совсем другое - когда сознательно умалчивается о существовании серийного убийцы и вместо объяснений обладающие знаниями исторгают одни только многозначительные намеки не пойми на что.

     Она была зла, поэтому стучала в дверь очень сильно. Хозяин вышел встретить ее лично.