Рассвет с Рыцарем-Волком - Элис Кова Страница 48

— Я буду вести, — объявляет Конри, прежде чем принять облик волка.

Снова оказавшись на спине Эвандера, мы мчимся по пастбищам, расчерченным веером в форме острия стрелы. Конри впереди. Мы с Эвандером за его правым плечом. Вейлин — за его левым. Бардульф — за Эвандером и мной, а Мелл — за Вейлином. Темп быстрый, и все, на чем я могу сосредоточиться, — это как можно крепче прижаться к Эвандеру.

Конри отклоняется, меняя курс без предупреждения. Его морда опускается и поднимается, меняя положение по мере бега, он вдыхает запах земли и воздуха. Он что-то выслеживает, и я узнаю, что именно, по склону близлежащего холма. Глаза лыкина улавливают движение раньше меня. Скрежет зубов и возбужденное рычание приковывают мое внимание к тому, на чем они все уже сосредоточились — впадине в травах, убегающей от нас.

Конри быстрее существа. Он прыгает, челюсти раскрываются. Они смыкаются вокруг маленького существа, и воздух наполняется ужасным хныканьем, которое затем прерывается. Волчий король поднимает голову, и между его челюстями оказывается серый заяц. Красный цвет просачивается в шерсть бедного существа вокруг клыков, пробивших его шею, и мгновенно убивает его. Глаза Волчьего Короля встречаются с моими, и он подбегает к Эвандеру, кладя зайца у моей ноги, как подношение мне.

Я заставляю себя улыбнуться и киваю головой ради остальных. Я уверена, что в культуре лыкинов это важный жест, и инстинкт подсказывает мне, что не стоит обижаться. Так же, как я уверена, что Конри ищет одобрения своего убийства от моего имени.

То, как он уловил запах существа, нашел его и убил с такой скоростью и точностью, было впечатляющим. Но в этом мертвом зайце я не могу не увидеть тонкого предупреждения. Запекшаяся кровь словно говорит: смотри, как легко можно оборвать жизнь. Смотри, как быстро и эффективно я охочусь и убиваю. Посыл ясен. Но я не знаю, было ли это сделано намеренно.

Спустившись с Эвандера, я делаю то, что они приказали мне перед отъездом. Я достаю нож из своего ранца и аккуратно перерезаю горло твари. Мой большой охотничий нож был бы более эффективным, если бы он все еще был у меня. Но и маленький справился бы с задачей. Затем я привязываю зайца вверх ногами к ремням на шее Эвандера, чтобы он истекал кровью, когда будет качаться на боку Эвандера.

Мы повторяем этот процесс еще для трех зайцев и одной лисы. Я как раз завязываю последнюю веревку, когда Конри впервые с начала охоты выходит из волчьей формы. Он помогает мне завязать последний узел и одобрительно хмыкает, когда кончики его пальцев касаются моих.

— Ты довольно умело управляешься с убийством на охоте для того, кто утверждает, что не часто этим занимается.

— Я… — Мои руки на мгновение замирают, когда воспоминания, о которых я не думала уже очень давно, угрожают поглотить меня целиком. На мгновение я снова оказываюсь в лесу. Другая пара рук обнимает меня, когда я сжимаю тетиву. Две сильные руки вокруг меня. Впервые мое сердце дрогнуло. Глубоко дыши, Фаэлин, легко, ровно… Я быстро прихожу в себя, надеясь, что Конри не заметил моего кратковременного отступления от настоящего. — Не многие люди жили у края леса. Единственные, кто это делал, были охотниками. Расти в таком уединении было одиноко, так что появление спутника было желанной дружбой, даже если наши жизни были очень разными.

Лиам. Моя первая настоящая любовь. Моя единственная любовь. Первый день, когда мы встретились, был одним из худших в моей жизни: день, когда умерла моя мама. Но в нем было что-то хорошее от всего этого горя. Плечо, на котором можно выплакаться. Из травмы расцвела новая дружба. И, в конце концов, нечто большее… или я так думала.

— Ты была близка с этим охотником, — замечает Конри.

Я смотрю в его сторону, заканчивая завязывать узел, крепящий лису к боку Эвандера. Рыцарь-волк смотрит на нас через плечо. Интересно, слушает ли он эту часть моей истории, о которой я порой предпочитаю забыть? Не сомневаюсь, что да, учитывая, как мало мы рассказали друг другу о своем происхождении.

Конри смеется, несомненно, поняв мою нерешительность.

— У меня было много любовниц до тебя, моя будущая королева. Полагаю, то же самое можно сказать и о тебе. Так что не скромничай и отвечай мне честно.

— Он был мне небезразличен, — признаюсь я. — Но потом он ушел, и на этом все закончилось. — Это слишком упрощенное описание того, что произошло на самом деле. Но и… такое точное. Наша с Лиамом история не сложнее. Я отдала Лиаму все свое сердце. Я была готова отдать ему все свое тело и каждый год, который был у меня впереди.

А он, не сказав ни слова, оставил меня одну ждать в темной ночи.

— Глупец, что бросил такую женщину, как ты. — Конри отходит от Эвандера. — А теперь покажи мне, что ты так любишь делать.

Мне потребовалось немало душевных сил, чтобы переключить внимание со старых ран и вернуться в настоящее. Я уже много лет не вспоминала о Лиаме. Но, кажется, даже в другом мире есть так много того, что заставляет меня думать о нем. Вкратце, впервые за долгое время, я задаюсь вопросом, что он делает сейчас. Он счастлив без меня?

— Хорошо, — говорю я и опускаюсь на колени, упираясь пальцами в землю. — Но я попрошу помощи у друга, поскольку не знаю, где лучше всего это сделать в этих землях. — Я делаю медленный вдох и призываю магию, которая спит во мне. С тех пор как я работаю с Авророй, мне стало легче находить эту скрытую силу. Или, возможно, ее стало больше. — Мэри, я прошу тебя о помощи.

Вокруг моей руки распускаются маленькие календулы, самая большая расцветает на месте моей ладони, когда я отдергиваю руку. Крошечные лианы тянутся вверх невозможными путями, образуя кукольное человекоподобное существо. Мэри стала намного меньше, чем я видела ее в последний раз. Но в ее магии чувствуется сила, которой я никогда раньше не ощущала. То, что она ушла, — лучшее, что могло для нее случиться.

Это заставляет меня задуматься о том, какой могла бы быть истинная сила Авроры, если бы она смогла освободиться.

— Здравствуй, Фаэлин, — говорит Мэри своим сладким, шепчущим голосом. — Рада снова видеть тебя.

Все волки собрались вокруг нас, хотя и не