Танцующая с волками - Сёстры Нолан Страница 47

— Возможно, ты станешь первой, кто попадётся мне. — Рой ухмыльнулся, но в полутьме подвала его улыбка больше походила на хищный оскал. — Просто сделай это.

Оливия похолодела. Как он мог так спокойно говорить такое? Словно его собственная жизнь совершенно ничего не стоила. Она перевела полный боли взгляд на Ульриха, и тот протянул пистолет, выжидая, но Оливия не двинулась с места.

— Я не могу, — наконец выдохнула она, смахнув предательскую влагу со щеки, и подняла глаза на Ульриха. — Не хочу быть такой, как ты.

— Как я? — он удивлённо поднял брови и усмехнулся. — Всё ещё считаешь, что в этой комнате лишь один убийца?

Обойдя Оливию, он встал за её спиной, осторожно опустил руки на плечи, слегка сжал их и заговорил, опаляя горячим дыханием скулу.

— Ты же хотела узнать, как я «погиб»? — выделил он последнее слово. — Неужели думала, что я действительно мог просто оступиться?

Оливия вздрагивала от каждого слова, но жадно впитывала всё, что он говорил. Ульрих крепко держал её, не позволяя повернуться, и она поймала напряжённый взгляд Роя, который находился сейчас прямо перед ней.

— Забавно вышло. Я-то думал, что Локей сделал это из ненависти, а оказалось, просто убрал соперника.

— О чём ты говоришь? — пробормотала Оливия.

— О том, что всё это время ты улыбалась тому, кто был причиной твоей долгой скорби. Это он столкнул меня, Лив.

Если бы не руки на её плечах, Оливия едва ли удержалась на ногах. Время вокруг остановилось: Ульрих продолжал говорить, но Оливия уже не слушала, чувствуя, как проваливается в трясину отчаяния. Она вновь посмотрела на Джилроя, пытаясь найти в его глазах намёк на сожаление, зацепиться за него, словно за спасительную соломинку, но всё внимание Роя было приковано к Ульриху.

— Я сделал бы это ещё раз, — прошипел он, на что Ульрих лишь хмыкнул и отпустил Оливию.

Та даже не шелохнулась. Глядя на её напряжённо выпрямленную спину, Ульрих чувствовал, какой ураган сейчас бушует в её душе. Едкое удовлетворение растеклось по венам, задушив мимолётный порыв снова коснуться её. Сейчас он был слишком зол, чтобы поддаться чувству жалости к той, которая только что растоптала его сердце. Не желая больше испытывать собственное терпение, он подошёл к двери и положил пистолет на небольшой каменный выступ в стене.

— Я дам вам двоим то, чего не было у меня. — Он печально посмотрел на обернувшуюся к нему Оливию. — Выбор.

— Улль, подожди! — поборов оцепенение, она бросилась к нему, но деревянная створка с грохотом захлопнулась прямо перед её носом.

Оливия с размаху ударила кулаком в дверь, пытаясь выместить на ней своё отчаяние, и медленно сползла вниз. Напряжённая тишина стала почти осязаема. Нервный комок, сдавливавший грудную клетку, с каждой секундой становился всё больше, готовясь взорваться от любого неосторожного слова. Старательно избегая пристального взгляда Роя, Оливия прикрыла глаза и откинула голову на шершавую стену.

Усталость накатила мгновенно, погребая под собственным весом. Смерть Маркуса, вина Роя в смерти Ульриха, предательство последнего и война, разрушившая всё, что было так дорого, — этот день принёс за собой слишком много потрясений и никак не хотел заканчиваться. Ей больше не хотелось кричать и плакать, искать виновных и слушать пустые оправдания. Сейчас Оливия искренне желала снова проснуться в своей маленькой комнате под колючим казённым одеялом. И пусть Джефферсон снова ругает её за несдержанность и дурной характер, пусть Локей отпускает ехидные замечания и выводит из себя, но зато они оба будут живы. Вот только ледяной холод каменной кладки давал понять, что она не в гильдии, и жизнь уже никогда не будет прежней.

— Я сделал это только потому, что узнал, кто он. — Хриплый голос Роя вернул Оливию в реальность. — Точнее, мои догадки подтвердились. Всю юность я наблюдал за ним и не понимал, как он может быть быстрее всех, сильнее, как у него получается избегать любых травм, хотя другой на его месте сразу бы сломал ногу или разбил голову.

Оливия так и не разомкнула век, прислушивалась к каждому слову. В этой истории не осталось ни одного героя, чьи руки не были бы запачканы кровью, включая её саму, разве имела она теперь право судить?

— А потом всё стало ясно, — Рой говорил, с трудом двигая челюстью. — Одно моё неосторожное замечание, и Свенсон показал истинное лицо. У меня просто не осталось выхода, когда загорелись его глаза: секунда промедления, и я был бы мёртв. Я жалею лишь о том, что не успел пустить в него серебро и дал шанс этому псу выжить.

— Сейчас не самое подходящее время для оправданий, — выпрямилась Оливия, слегка подавшись вперёд, чтобы лучше видеть его лицо в сумраке.

— Другой возможности покаяться не будет, — легкомысленно хмыкнул Рой, копируя её позу. — Может, на том свете за это мне достанется не самый горячий котёл.

Отведя глаза и старательно сдерживая раздражение, она всё ещё не понимала, как он мог говорить о собственной смерти с таким энтузиазмом. Казалось, что это напускное, и она вот-вот выведет его на чистую воду, но Джилрой оставался серьёзен, и это пугало сильнее всего.

— Ненавидишь меня? Ну да, ненавидишь. Ты всегда мне об этом говорила, — грустно улыбнулся Рой. — Значит, будет проще нажать на курок. Ты же помнишь, что дала слово?

— Я не могу, всё должно было сложиться не так! — отчаянно воскликнула Оливия и, вскочив на ноги, подошла к Рою.

— Не так? — он с изумлением уставился на неё. — Не смеши меня, Бейли. Что тебе мешает? Чувства? Неужели ты возомнила, что между нами могут сложиться отношения? Я просто трахал тебя, и всё! Пожалел гонимую всеми охотницу-неудачницу, а ты уже построила воздушные замки!

— Можешь не стараться, я знаю, для чего ты говоришь всю эту мерзость, — она опустилась на пол рядом с Роем и сжала его руку. — Не сработает.

Жар его ладони заставил её напрячься. Она заметила, как часто вздымается его грудь, словно очередной болезненный приступ был уже на подходе.

— Чёрт! Как ты не поймёшь, Лив, это единственный выход, — он прикрыл глаза и шумно выдохнул. — Я не хочу становиться тем, кого презирал всю свою жизнь. Не хочу жить, гонимый инстинктами.

Слова тяжело срывались с губ. С каждой секундой Рой чувствовал, как тело проигрывает в борьбе с проклятием.

— Это хуже, чем смерть, — пробормотал он, прежде чем уронить голову на грудь.

Оливия осторожно дотронулась до его лба, с ужасом понимая, насколько он горячий. Рой вдруг