Поймать синюю птицу - Елена Быстрова Страница 47

– Ты... Ненавижу! Как же я тебя... ненавижу... – мой голос дрогнул, и всю мою плотину стойкости прорвало градом слез.

Да что на меня нашло? Так разреветься перед этим мужчиной. Третий фужер калитианского ликера был для меня явно лишним.

В ту же минуту стало столь неожиданным, когда сильные руки уверенно притянули к горячему телу. Меня начал бить озноб на фоне жара исходящего от калитианина. Но то тепло не обжигало, а казалось, наоборот, начало успокаивать, вместе с нежными поглаживаниями широких ладоней по моей спине. Мои всхлипы постепенно тоже успокаивались. И когда я смогла дышать относительно ровно, то попыталась отстраниться, уперевшись руками в его грудь. Лимариус не стал удерживать. И отстранившись, я снова заглянула в его глаза. Из них лучились теплота и сочувствие.

А мне в отдалении от его тела вновь становилось холодно. Хотелось снова ощутить сильные руки, которые дарили тепло и успокоение.

Мой взгляд спустился на четко очерченные губы. И вспомнилось, как страстно они умеют целовать.

– Поцелуй меня, – мой шепот казался таким громким в тишине гостиной. Неужели, я произнесла это?

Лимариус вмиг сощурил глаза, и меня просканировал, казалось, все подмечающий пронзительный взгляд.

– Завтра ты об этом пожалеешь.

– Это будет завтра.

Ответила ему, совершенно не придавая смысла словам. Я лишь четко осознавала, что если сейчас он меня не поцелует, то я снова расплачусь. Чувствовать себя никому не нужной, было на гране собственной никчемности.

Вот только мужчина не спешил что-либо сделать. От этого неуверенность начала накатывать, накрывая с головой лавиной разочарования. Один удар сердца, второй и я разворачиваюсь, собираясь как можно скорее покинуть его апартаменты.

Но всего мгновение, и за крепким хватом моего плеча следует разворот, и я снова смотрю в нереальные и глубокие жёлтые глаза. Щеки касается теплая ладонь, которая медленно спускается ниже, даря невесомое ощущение нежности. С замиранием сердца слежу, как у самых губ она останавливается, и подушечка пальца плавно очерчивает их контур. Тихим стоном срывая с вмиг приоткрывшихся губ желание нечто большего. И в то же мгновение мужские губы накрыли мои. Такие горячие, мягкие и жёсткие одновременно. Он целовал, точно присваивал и подчинял, клеймил своим превосходством. А мне, как ни странно, иного сейчас и не нужно. Закрыв глаза, я отдалась на волю ощущений и чувств. Целовала сама, крепко прижимаясь к мужчине, сжимая пальцами материю его одежды на спине. А как бы хотелось провести ладонью не по ткани, а по гладкой бледно-голубой коже, коснуться ее губами, лизнуть кончиком языка, пробуя на вкус. Ощутить тепло разгоряченного мужского тела не сквозь материю одежды, а напрямую, слиться с ним в одно целое, с головой окунаясь в терпкий запах горькой луговой полыни, сладковатой смолянистой лесной хвои и солоноватого морского бриза – запаха, который уже начинал окутывать сознание, завораживая и пленяя.

Только пленительные фантазии как нахлынули, так стремительно и развеялись в тот самый миг, когда Лимариус отстранился и вновь заглянул мне в глаза своим пристальным изучающим взглядом.

– Поговорим? – спокойный тихий голос, обрушился раскатом грома.

Ожидание сознания вмиг разбилось об острые скалы, срывая с губ чуть слышный всхлип, в то время как от безысходности руки опускались вдоль тела. Я отрицательно замотала головой. Сейчас я совсем не расположена к каким бы то ни было разговорам.

– И что мне с тобой делать?

Я прекрасно понимала, что это был риторический вопрос, но мне так хотелось получить то, что внезапной фантазией заполнило разум.

– Прошу, подари мне частичку своего тепла.

Он не спешил отвечать, всматриваясь в мое лицо. И чем дольше Лимариус молчал, тем больше казалось, что вот сейчас он мне и откажет.

– Ты опасная женщина, Лаура, – задумчиво произнес он, и вновь повисла, ставшая уже такой ненавистной, пауза. – Так сложно понять, что же вертится в твоей милой голове. Я вот все никак не могу забыть твоего транквилизатора.

Смотрю на его внимательный прищур, чувствуя, как по щеке скатывается слеза.

– У меня нет с собой транквилизатора, честно, – вторая слеза не заставила себя ждать. На душе стало пусто и холодно, но я так и не отвела взгляда от его глаз.

– Верю.

Лимариус тяжело вздохнул, и его горячие ладони в тот же миг охватили мое лицо, нежно стирая мокрые дорожки. За ними последовали губы, даря еще больше нежности и ласки моим оголенным нервам. И когда они прикоснулись к моим губам, казалось, что искры счастья накрыли меня с головой. Но мне хотелось гораздо большего, от чего пальцы заскользили по крепкой мужской груди, отмыкая застежки его куртки, а затем и рубашки. И когда подушечки заскользили по гладкой горячей коже груди и живота, хотелось прикоснуться к ней уже своим обнаженным телом.

И видимо у мужчины, который так пленительно меня целовал, возникли те же самые мысли. Он вновь отстранился от меня, но лишь для того, чтобы скинуть, свою расстегнутую одежду. А затем, не разрывая между нами зрительного контакта, добрался до застежек платья. Он медленно потянул его вверх, полностью обнажая мое тело, ведь под платьем никакой другой одежды не находилось. Калитианин бегло окинул меня с ног до головы своим изучающим взглядом, прежде чем я оказалась на его сильных руках крепко прижатой к груди.

Лимариус внес меня в спальню и уложил на кровать. Нависнув сверху, вновь всмотрелся в мои глаза. Чего же он ждет? Что я передумаю? Напрасно. Желание уже бурлит внутри, требуя выплеска. И я точно не передумаю.

– Хочу тебя, Лимариус, – хриплым шепотом срывается с губ и в тот же миг их накрывают мужские губы.

Его ладони плавно скользят по нежной коже, невероятно чувствительной к этой легкой ласке. Но когда к ним присоединились губы такие горячие и страстные, я начинаю плавиться, теряться в этой нежности и этой страсти. Нас вмиг накрыло внезапной волной возбуждения, и я полностью отключила свою голову, получая невероятное удовольствие, которое, безусловно, дарит второе рождение каждой клеточке моего тела, сжигая всю накопленную за последние дни горечь. Жгучая страсть с головой поглотила обоих от жарких поцелуев, которые все больше распаляли желание.

Но мне вмиг стало этого мало, хотелось, чтобы он заполнил меня, окончательно стирая пустоту в душе.

– Прошу, Лимариус, сделай это, – мольбой сорвалось с опухших губ.