Танцующая с волками - Сёстры Нолан Страница 45

— Это вынужденные жертвы. Я делаю всё во благо стаи. — Ульрих снова повысил голос, словно пытался заглушить собственные мысли. — Если бы мы не дали отпор, ликантов так бы и продолжали притеснять, лишая собственных земель! И мне жаль, что пришлось прибегнуть к таким радикальным мерам, но это был единственный способ.

— Жаль? — вскрикнула Оливия. — Только не надо этой чепухи, ты упивался своим превосходством там, на поле! Наслаждался, убивая своих друзей!

— Рунольв. — Дверь в кабинет распахнулась, прерывая поток её речи, и в кабинет вошёл Иван. Окинув недовольным взглядом Оливию, он повернулся к Альфе. — Стая собралась. Они ждут тебя.

— Поговорим позже, Лив, — устало произнёс Ульрих и пригладил растрепавшиеся волосы. — Надеюсь, ты осознаешь сказанное мной. Не я монстр в этой истории.

Говоря это, он пристально смотрел на Оливию, но она отвела глаза и обхватила себя руками, не желая продолжать разговор. Кивнув самому себе, Ульрих покинул комнату вслед за Иваном и запер её на ключ.

* * *

— Настал тот день, когда мы наконец-то смогли сбросить оковы диктатуры. — Голос Альфы рокотом прокатился по площадке перед особняком и едва не потонул в ответном восторженном рёве. — Перестали бояться и ждать, молчать и прогибаться. Сегодня мы были единым целым, шли к своей правде, защищали родных и смогли изменить историю. С этого дня начинается новая эра ликантов. Мы будем жить свободно. Будем растить детей без страха за их жизнь. Будем знать, что всё, что мы делали, не напрасно. Я благодарен, что вы смогли поверить в меня и пойти следом. И я обещаю, что не дам вам усомниться в своём выборе!

Ульрих умолк и оглядел толпу перед собой: оборотни ликовали, восхваляя нового вожака. В их глазах он был героем, который освободил стаю от гнёта гильдии и старых порядков. Воодушевлённые победой, они верили — теперь всё будет иначе, и новый Альфа вернёт ликантам былое величие.

На территории особняка бывшей элиты разбили палаточный городок для тех, кому не хватило места в доме, и тех, кто категорически не хотел возвращаться в резервацию. Двери погребов были распахнуты настежь. Воздух наполнился ароматом жареного мяса, повсюду раздавался звон бутылок, а восторженный гомон то и дело прерывался взрывами хохота и нестройными запевами.

Лёгкая улыбка заиграла на губах Ульриха. Глядя на празднующих, он ясно понимал, что ради благополучия своего народа готов пойти на всё, вот только на душе почему-то скребли кошки. Перед глазами всё ещё пылало пламя войны, в котором искрами вспыхивали и тут же угасали смазанные образы и лица, но странная растерянность, заставшая его врасплох посреди сражения, никак не давала покоя.

Тогда он словно очнулся от наваждения, хотя прекрасно знал, где находится и что должен делать. И хотя это ощущение беспомощности не продлилось долго — ярость от случайного ранения вновь захлестнула разум, — Ульрих никак не мог понять, почему его это так тревожит.

— Ты прирождённый вожак, — улыбнулся Иван и по-отечески сжал плечо Альфы, выдернув того из раздумий. Старый ликант не скрывал гордости за успех своего протеже. — Стая верит в тебя и готова сражаться до последнего вздоха. Такую преданность нелегко заслужить.

Они медленно возвращались к парадному крыльцу особняка, который в сумерках казался ещё более внушительным и зловещим.

— Моей стае не придётся больше сражаться, — категорично заявил Ульрих, остановившись у подножия лестницы. — Завтра я поеду в гильдию и заставлю их принять наши условия. Оборотни смогут жить свободно, не боясь быть застреленными на своей территории.

— Когда выдвигаемся?

— Я еду один, ты останешься здесь.

— Обезумел? — охнул Иван и с недоумением уставился на Ульриха. — Охотникам нельзя доверять! Тебе нужна охрана, нужен я!

— Возьму пару ребят из тех, кто показал себя в эти дни лучше всех, а ты в моё отсутствие проследишь за остальными, послушаешь разговоры. — Альфа пристально посмотрел на обогнавшую их парочку ликантов. — Может, остались недовольные сменой власти.

— Даже если такие и есть, они не пойдут против тебя. Можешь перестать подозревать каждого в измене.

— Иван, чтобы установить новые порядки, нужно уничтожить тех, кто привык жить старыми. Тебе ли этого не знать, — снисходительно произнёс Ульрих под настороженным взглядом беты.

— Сила стаи держится на порядках, которые испокон веков передавались предками, — возразил тот. — Не спеши менять то, что сегодня помогло тебе обрести могущество.

— Я чту память предков, но к этой победе они не имеют никакого отношения. Новую историю я буду писать сам.

— Мы вернёмся к этому разговору, когда твоя гордыня умерит пыл, — усмехнулся Иван и вновь похлопал его по плечу. — Не забывай: без стаи волк быстро становится добычей.

— Или создает новую, которая не ставит под сомнения решения вожака, — в тон ему ответил Альфа, а затем выразительно посмотрел на Ивана и, не дав тому продолжить, поднялся по лестнице.

Лопатками он чувствовал тяжёлый взгляд, но предпочёл не думать об этом. Тем более что сейчас ему предстоял более важный разговор.

Приблизившись к двери кабинета, Ульрих замер в нерешительности, прикрыл глаза и медленно выдохнул. Ураган эмоций, который бушевал внутри, никак не хотел утихать. Запоздалое сожаление настырным ужом трепыхалось между рёбер, разливая горечь по венам. Оно же мешало разделить всеобщую радость от свершившегося правосудия. Недовольный зверь царапнул когтями грудную клетку и ощерился, словно пытался воспротивиться действиям Ульриха, но тот приглушённо рыкнул, успокаивая волка, и ухватился за ручку.

— Моё мнение не изменилось, — заявила Оливия, не глядя на вошедшего. — Можешь возвращаться к стае и праздновать свою кровавую победу.

Ульрих застыл на пороге, растерянно глядя на Оливию, но поджал губы и осторожно прикрыл дверь. Он приблизился к кушетке, присел рядом, но Оливия не отводила взгляда от окна, старательно игнорируя его присутствие.

— Я не радуюсь этой победе, — пробормотал он, старательно подбирая слова. — Она стоила мне слишком многого, а, самое главное, твоего доверия. Но я сделаю всё, чтобы заслужить прощение.

— Серьёзно? — усмехнулась Оливия. — Ты силой увёл меня сюда и запер в чёртовой комнате, как опасную пленницу. Так ты думаешь заслужить прощение?

— Я сделал это для твоей безопасности. Охотнице рискованно находиться среди ликантов.

— О, теперь ты задумался о моей безопасности? — Оливия наконец обернулась и посмотрела на Ульриха, но этот взгляд не сулил ничего хорошего. — Может, тогда не стоило тащить меня в логово волков? Или захотелось оставить трофей?

Комнату окутала напряжённая тишина. Разочарование в её глазах ранило сильнее всех сказанных слов. Убеждения и цели, которые Ульрих так рьяно отстаивал