Воин - Элин Пир Страница 44

но нам с Ханом он не очень нравился. Мистер Зобель был безобидным снобом, который подлизывался к нашему отцу, когда тот был еще жив. Поскольку наша мама была красивой женщиной, мы с Ханом оба чувствовали, что она могла бы найти кого-то получше. Как ее защитники, мы позволили ей жить с ним в надежде, что он ей надоест.

Меня не удивило, что моя мать и мистер Зобель оба были дома, когда я приехал без предупреждения. Они жили в золотой клетке и почти никуда не выходили.

— Какой приятный сюрприз, — прощебетала моя мама со счастливой улыбкой. — Тебе следовало предупредить меня, что ты приедешь, я бы велела на кухне испечь тот тыквенный хлеб, который ты так любишь.

— Не беспокойся об этом.

— Как долго ты здесь пробудешь? С тобой все хорошо? Ты не слишком хорошо выглядишь. Что-то случилось? — Моя мать хлопотала надо мной, поглаживая мой подбородок и плечо.

— Я в порядке, — солгал я.

— А Хан? Как он?

— Да, мам, все в порядке. Я здесь, чтобы увидеть тебя, а не говорить о себе.

— О, дорогой, это так любезно с твоей стороны. — Она просияла. — Я могла бы показать тебе зеленую комнату. У меня зацвел один из розовых кустов, что очень редко случается в это время года. Я очень горжусь им, и у него самый красивый розовый цвет, какой только можно себе представить.

— Конечно, мам, я бы с удовольствием на это посмотрел.

Эрика просунула руку мне под локоть и посмотрела на меня снизу вверх с сияющей улыбкой. Было приятно видеть, какой счастливой делало ее мое присутствие, и в то же время мне было неприятно, что я так редко навещаю ее.

— Зобель будет рад, что ты здесь. Ты останешься на ужин, не так ли?

— Да.

— Замечательно.

Мы прошлись по особняку, одна комната была роскошнее другой.

— Разве этот дом не прекрасен? — Моя мать указала на сводчатый потолок. — Это точная копия старинных картин эпохи Возрождения. У Зобеля есть редкая антикварная книга по искусству, которую он купил за высокую цену. Я могу показать это тебе, если хочешь посмотреть.

— Может быть, позже.

Следующие сорок минут моя мама вела светскую беседу о цветах, пребывании на солнце, температуре в теплице, качестве почвы. Я кивнул, прислушался и наклонился, чтобы понюхать розу, которой она так гордилась.

— Это прекрасно.

Она улыбнулась с гордостью.

— Спасибо.

— Мам, можно я задам вопрос?

— Конечно, дорогой.

— Почему ты говоришь «Зобель», а не его имя?

Она выглядела задумчивой.

— Я полагаю, это потому, что я знаю его тридцать пять лет как мистера Зобеля.

— Разве он не просил тебя называть его по имени?

— Если он и говорил, я этого не помню.

— Ты все еще думаешь о том, чтобы выйти за него замуж?

Вспышка грусти исчезла за маской фальшивой бравады, когда Эрика села.

— Он хороший человек, и выйти замуж за самого богатого человека в стране — не самое худшее, что может случиться с женщиной.

Я сел рядом с ней.

— Мам, ты так говоришь, будто хочешь заполучить Зобеля из-за его денег. Это не значит, что альтернативой является жизнь в лачуге. Хан и я позаботились бы о тебе. Ты ведь знаешь это, верно?

Она погладила меня по щеке точно так же, как делала это, когда я был маленьким мальчиком.

— Я знаю. Но я не хочу быть обузой для вас двоих.

Я хотел сказать ей, что она скоро станет бабушкой, и что Хан, вероятно, мог бы воспользоваться ее помощью, чтобы убедиться, что его ребенок не подвергся внушению Перл. Но если бы ситуация была обратной, и именно Лаура была беременна, я бы сам захотел поделиться хорошей новостью. Я также не мог рисковать тем, что моя мать может позвонить Хану, чтобы поздравить его, прежде чем Перл соберется сказать ему об этом сама.

Как раз в этот момент вошел Зобель, приветствуя меня своим громким голосом и распростертыми объятиями.

— Добро пожаловать в мое скромное жилище.

Этот человек жил в самом большом поместье в стране, и ни в нем, ни в его золотом дворце не было ничего скромного.

Я встал, чтобы пожать ему руку, и нарочно не стал спрашивать, как у него дела. В последний раз, когда я спрашивал, он без конца рассказывал о своем болезненном артрите, ленивых рабочих на принадлежащих ему фабриках и недоверии к своему портному.

— Я как раз говорил своей маме, что мы скучаем по ней и хотели бы, чтобы она навещала нас почаще, — сказал я.

Он изобразил фальшивую улыбку.

— Это такое долгое путешествие, и Эрике больше нравится здесь.

Я проигнорировал его комментарий и посмотрел прямо на свою мать.

— Так много всего происходит дома. Ты многое упускаешь.

Моя мать опустила глаза.

— Что ты скажешь, если мы пойдем выпьем бренди? — предложил мистер Зобель и весело похлопал меня по плечу. — Мы знаем все о том, что происходит в особняке. Мы с твоей матерью смотрели все новости о ситуации на Родине. — Пока мы шли, мистер Зобель качал головой. — Я не могу сказать, что мы этому рады.

Моя мать стояла позади нас, и я повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Вы видели призыв Хана к людям сохранять спокойствие и держаться подальше от Родных земель?

— Да, мы видели, — подтвердила она с серьезным выражением лица.

Мистер Зобель положил руку мне на плечо.

— Твой отец перевернулся бы в гробу, Магни. Все эти разговоры о том, что мы хорошие соседи с мамашами… — он остановился, когда мы вошли в одну из многочисленных комнат его дома, жестом приглашая меня присесть на самый уродливый диван, который я когда-либо видел. Пока он разливал бренди по хрустальным бокалам, я смотрел на желтую ткань с маленькими птичками и не мог решить, что мне больше не нравится: желтый диван или мятно-зеленые подушки с рисунками конфет на них. Если бы Финн был здесь, он бы указал на очевидное: шоколадный принт имел цвет и форму какашек.

— О чем думал Хан, упуская такую возможность? — Зобель подошел ближе, протягивая мне один из бокалов. — Нет лучшего времени для нападения на своего врага, чем когда он слаб.

Я пожал плечами.

— Это то, что я сказал, но Хан не захотел слушать, а поскольку его жена уроженка Родины, это был трудный выбор для него.

Зобель искоса взглянул на мою мать.

— Эрика, дорогая, не могла бы ты принести ту книгу по медицине, которую я купил на последнем аукционе? Я хочу показать ее Магни. Она в библиотеке.

— Конечно. —