Десять лет с драконом - Юлия Александровна Пульс Страница 43

– Кстати, ты не говорила с Ллойдом после праздника? Ему кто-то приглянулся? Нерисса настроена положительно на замужество. Не зря я ее столько времени обрабатывала. Анхель сегодня после службы поедет к ним в поместье, говорить с ее отцом, – слова Зельды взбаламутили в моей души острое чувство ревности. Оно сильно обострилось после этой ночи. Ее стало сложно скрывать.

– Ой, не думаю, что стоит так спешить. Он совсем о ней не говорил, – я пожала плечами и мило улыбнулась.

– Мириам! – Зельду будто осенило, голубые глаза округлились догадкой. – У вас что-то было?!

Больше всего на свете мне хотелось бы сейчас провалиться сквозь землю или резко испариться, чтобы не держать удар перед подругой. Но кровь хлынула к щекам и лицо загорелось. Я стыдливо отвела взгляд.

– Вседержатель! – воскликнула она и захлопала в ладоши. – Рассказывай! Живо! – вцепилась в мои плечи и потрясла, заставляя смотреть ей в лицо.

– Он признался мне в любви, – пролепетала так неуверенно, будто школьница.

– А-а-а! – начала она прыгать на месте, как маленький ребенок.

– Тише, тише, – приложила я палец к губам, оглядываясь по сторонам.

– Рассказывай во всех подробностях, иначе книги тебе не видать! – потеребила она в руке ключ от двери и спрятала его за спину.

– Это шантаж! – возмутилась я, смеясь.

– Так и есть! Говори! – горели ее глаза предвкушением.

– Ладно, но сначала мы заберем книгу, потом поднимемся в гостиную. За бокалом шеде расскажу, – подмигнула я изнывающей от нетерпения подруге.

– Договорились! – просияла она лучезарной улыбкой и отворила дверь.

Глава 27

Я уезжала от Зельды в состоянии всепоглощающего счастья. Стоило ей узнать историю нашего сближения с Ллойдом, как она нарисовала мне самое яркое и безоблачное будущее, которое только возможно в пределах резервации. Чуть ли не к свадьбе уже начала готовиться, представляя себе каждую деталь: традиционное платье из бисера с перьями, праздничный ужин под звездным небом, чарующие песни и танцы жрецов. Даже место для медового месяца было выбрано – уединенная роща с водопадом на границе резервации. Но я понимала, что все это – прекрасная, но иллюзорная картина. Она не учла щекотливого момента, что предложения пока не последовало и не стоило торопить события.

Погруженная в мысли о младшем драконе ван Беккен, я не сразу заметила препятствие, возникшее на дороге. Экипаж был вынужден резко остановиться, ведь путь нам перекрыла черная карета с ненавистными мне гербами Дер-Аберкон.

Вальяжно и нарочито медленно из экипажа вышла Юна. Остановилась, горделиво вскинув подбородок. Изумрудное платье отливало всеми оттенками вечернего неба. Алмазы на ее груди и в черных волосах сверкали, словно осколки звезд, бросая вызов тусклому свету заката. Взгляд холодный и насмешливый скользнул по моей карете, задержался на оконце, и я почувствовала, как кровь отливает от лица. Все эти драгоценности, платье – все было мое! Фамильная брошь в виде дракона, подаренная мужем, красовалась на ее груди, словно трофей. За ее спиной вышли двое здоровенных лакеев в ливреях Дер-Аберкон – суровых, невозмутимых, готовых к любой моей попытке к бегству. Воздух сгустился и потяжелел от предчувствия беды. Даже лошади, обычно спокойные, нервно фыркали, отбивая копытами тревожный ритм. Юна дала понять, что не отступит и мне придется выйти из укрытия кареты.

– Рада встрече! – произнесла новая леди Дер-Аберкон так сладко, что в каждом слове слышалась ядовитая ирония. – Как проходят твои дни?

– Прекрасно! Надеюсь, ребенок чувствует себя хорошо? – я сжала кулаки, стараясь сохранить хладнокровие.

– Замечательно. Дрейк – вылитый отец. Я счастлива стать матерью, – ее слова, пропитанные презрением, были предназначены для того, чтобы ранить меня, и они попадали точно в цель.

– Поздравляю, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя внутри все клокотало от ярости, – И прошу уйти с моего пути!

– Ох, милая, не надо бояться. Нам нечего делить, – я увидела в ее глазах торжество, почти безумие. – Даркар переживает за Сезара. Отправь его домой, – заявила в приказном тоне и сделала шаг вперед, приближаясь к моему экипажу.

– Советую тебе не лезть к чужим детям и заняться своим, – ответила я резко и стиснула зубы, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Он и не твой! – рассмеялась Юна. – Сибилла рассказала, какой поганой мачехой для них ты была все эти годы, – холодный, бездушный смех, как хруст льда под ногами.

Откровенное вранье! Лжет мне в лицо так нагло, будто всесильна.

– Слушай, ты, – выступила я бесстрашно вперед.

Она подала знак лакеям, и мужчины меня окружили. Юна улыбнулась, ухмылка растянула ее губы в жестокой гримасе.

– Ты добилась, чего хотела. Даркар теперь твой законный супруг. Ходишь в моих платьях и драгоценностях. Родила ему наследника. Что тебе еще от меня нужно?! – выкрикнула я с отчаянием и развела руки по сторонам.

– Он зовет тебя во снах, – призналась она и скривилась так, будто ее режут на живую. – Я просыпаюсь от звуков твоего паршивого имени, – ее глаза, прежде сверкавшие холодным блеском льда, теперь наполнились странной, почти детской горечью.

Лакеи, напряженно стоявшие вокруг, казались каменными изваяниями, лишь едва заметно переминаясь с ноги на ногу.

– Мне все равно на его чувства, – смягчила я тон, ведь на долю секунды даже стало немного жаль разлучницу.

– Зачем тогда тут ошиваешься? Я знаю, что он купил дом в столице. Догадываюсь, в каких целях, – ее лицо было бледным, но в глазах плясала какая-то мрачная ирония.

– Успокойся, не нужен мне Даркар, – его имя, внезапно произнесенное с тоской, отразилось эхом в моей пустой, холодной душе.

– Ой, только не говори, что задумала охмурить младшего Беккена, – прыснула она со смеху. – Посмотри на себя, старуха!

– Однако ты ревнуешь мужа к этой старухе, – парировала я с издевкой и Юна изменилась в лице. Резко вскинула голову, глаза ее сузились, словно кошачьи. Смех мгновенно сошел на нет, оставив после себя лишь напряженную маску.

Молчание повисло между нами, тяжелое и густое, как зимний туман.

– Ревность? – наконец, прошептала она, – Ты думаешь, все так просто? Что это глупая ревность? – она горько усмехнулась, – Неужели и правда меня не помнишь? – Юна подошла еще ближе, ее дыхание задело мое лицо, а слова поставили в ступор. – И брата моего не помнишь?

Я пыталась что-то вспомнить, приложить усилия, но в голове царила пустота,