Четвертая жена - Алима Суфьян Страница 43

— Нет, Лейла. Как только родится ребенок, я отведу тебя к Черному озеру и помогу найти тропинку к воде. Ты войдешь в его воды с младенцем на руках и смоешь заклятие, наложенное на тебя духом пустыни.

— Разве это возможно?

Улар не успел ответить, как Лейла почувствовала, что по ногам течет что-то теплое. Схватки стали невыносимыми, и она застонала:

— Ребенок… Мне кажется, он вот-вот родится…

— Пока ты здесь, под моей защитой, с ним все будет в порядке, клянусь.

Улар одним движением сдернул со своей кровати одеяло и расстелил его на полу. Уложил на него Лейлу, а сам начал зажигать вокруг нее лампы, бормоча при этом слова на неизвестном ей языке. Дым от ламп и монотонный голос успокаивающе подействовали на Лейлу. Она чувствовала боль, но ей теперь казалось, что это не ее тело, боль не причиняла страданий. Она словно смотрела на себя сверху. Дыхание у нее выровнялось, страх ушел, руки и ноги стали тяжелыми, как будто налились свинцом.

Сквозь пелену тумана, который внезапно заполнил ее разум, она услышала женский голос. Он пел ей песню о весне, о цветущем миндале, о радости жизни, о ручьях, бегущих через зеленые поля. Из тумана выступил силуэт — высокая стройная женщина с длинными белыми волосами опустилась перед ней, уселась, подогнув ноги, устроилась поудобнее и начала гладить ее по голове. Теперь она пела другую песню — колыбельную. Такую песню поют матери своим дочерям, и Лейла улыбалась. Ушла боль и тревога, ей хотелось навсегда остаться здесь, и чтобы незнакомка продолжала гладить ее по волосам, держала ее за руку и пела песни. «Мама», — шептала Лейла. Образ женщины таинственным образом мерцал, менялся. Она не помнила, как выглядела ее мать, но почему-то была уверена, что это именно она.

И вдруг сквозь густую дымку и ласковые звуки колыбельной она услышала новый звук — негромкий, но настойчивый детский плач.

Глава 7

Воды сомкнулись над ее головой. Казалось, что сейчас она захлебнется, но сильные руки подтянули ее наверх, вытащили на воздух, и Лейла сделала спасительный вдох. Но на этом пытка не закончилось — она опять ушла под воду. На этот раз это не причиняло ей беспокойства. Приятное тепло разлилось по телу, наполнило его энергией, и почему-то ей не было нужды дышать — хотелось оставаться в воде как можно дольше. Чужие руки не дали ей этого сделать и снова подняли вверх. Тело казалось легким, невесомым, налитым силой, но вода манила, и Лейла с удовольствием окунулась в третий раз. Теперь она не плыла в воде — она была в эйфории, как будто летела, и ни одна грустная мысль не имела над ней власти. Ей хотелось остаться здесь навсегда, успокоиться и не вспоминать о печальном, отдаться этому полету навсегда. Но ей не позволили, резко выдернув из воды, которая дарила покой, несмотря на ее слабые протесты, и понесли. В теле больше не было усталости, но почему-то очень хотелось спать, и Лейла заснула.

Она пришла в себя на берегу, на том же месте, где упала без чувств пару дней назад. Слабо представляя, сколько прошло времени, она вскочила на ноги, пытаясь понять, где она, где ее спаситель адам Улар, а главное — где ее ребенок, плач которого она помнила явственно. Она оглядела себя. От ран не осталось и следа, ее кожа снова стала нежной, исчезли грубые мозоли на ногах и следы от камней и песка на руках. Внезапно она поняла, что снова хорошо видит, провела рукой по лицу и обнаружила, что с ее вторым глазом все в порядке. Самым удивительным были волосы — они снова отросли и стали еще длиннее, чем были раньше, но тонкая белая прядь на месте пера Альбурака стала намного больше. На ней была другая длинная рубашка, подпоясанная на манер верхней одежды, но ей совсем не было холодно, хотя ноги были босыми, а рубашка — тонкой.

— Я рад, что теперь с тобой все в порядке, — послышался низкий пронизывающий до костей голос.

Лейла обернулась и увидела, что Улар появился, как всегда, неожиданно, словно из ниоткуда.

— Где мой ребенок? — спросила она его с тревогой в голосе. — Я слышала его плач. Ты обещал, что с ним все будет в порядке.

— Прости меня, Лейла. Мне нужно было успокоить тебя. Твой ребенок родился раньше срока. Он был слишком маленьким и слабым. Он не выжил.

— Нет, нет, это неправда! — закричала в отчаянии Лейла. — Я помню, я слышала! Он родился и заплакал!

— Ты сама знаешь, что он родился раньше на две луны. И ты была слишком слаба, когда носила его. Он появился на свет таким крохотным, что помещался мне на ладони — маленький мальчик, который сделал несколько вздохов, но не смог жить дальше.

— Где он? Я хочу его видеть! Его надо отнести к озеру, как меня!

— Послушай меня, мое дитя. Озеро коварно. Оно помогло тебе, потому что ты бескорыстна и пришла сюда не ради выгоды. Оно может исцелить и убрать проклятье, но оно не возвращает мертвым жизнь.

— Покажи мне его! Мне надо его видеть.

Лейла не могла унять слезы, которые текли по ее щекам.

— Нет, дочка, тебе не нужно его видеть. Я не хотел тебе этого говорить… Наверное, дело в силе джиннов, которая была в тебе… Ты говорила, что там, в их долине, тебе сказали, что у тебя родится не человек…

— Почему ты об этом вспомнил? Говори!

— Он родился обезображенным, с копытами вместо ног и с плавниками вместо рук. Он был слеп, а его голова была слишком большой. Он не мог выжить, а если бы и выжил, он не смог бы жить в мире людей.

Лейла упала на колени, продолжая рыдать.

— Это и мой потомок тоже. Я хотел помочь ему, учить его, но все, что смог для него сделать — похоронить его с достоинством. Я сделал это, пока ты была больна. Я боялся, что ты тоже покинешь нас, настолько ты была слаба. Когда я понял, что теряю и тебя, я отнес тебя к озеру. Оно помогло тебе.

Он опустился рядом с Лейлой и принялся гладить ее по голове.

— Ты должна жить. Ради себя, ради меня и Илир, которые когда-то дали начало твоему роду. Ты сможешь теперь вернуться к мужу, который страдает и ждет тебя. Если хочешь, ты можешь