Второй шанс. Книга четвертая - Елена Звездная Страница 42

— Помнишь, — продолжая смотреть исключительно на пламя костра, продолжил Ангел Смерти, — ты заставил меня встать на колени перед всем Восточным гарнизоном, перед всей твоей армией. Ты помнишь это?

Лиэдан не сдержал мерзкой победной ухмылки — о, да, он помнил. Полагаю, это было одним из самых лучших воспоминаний в его жизни, так что да, он помнил и не стал скрывать этого.

— Знаешь, — продолжил Каенар, все так же не глядя на своего оппонента, — почему гордый герцог Риддан наступил на горло своей гордости, и прилюдно встал перед тобой на колени?

И то, как Каенар произнес это, заставило меня испытать холодок, прошедшийся по коже. И не только я ощутила неладное — улыбаться асур мигом перестал.

— В том отряде, — отстраненно продолжил Надежда Империи, — находились две женщины, что носили детей под сердцем. Моя троюродная сестра из рода Кассиан и супруга моего вассала, которая в любом сражении стояла плечом к плечу рядом с мужем. Моей виной было то, что я уговорил Чегана отправить супругу в тыл, чтобы уберечь от опасности. Кто мог знать, что ты нападешь именно на них, на женщин и раненных…

Асур промолчал, но Каенар не остановился на этом.

— В тот день, когда я встал на колени перед тобой, я не чувствовал себя униженным, я ощущал себя глупцом, недооценившим ни угрозу, ни беспринципность своего врага. Именно в тот момент, я понял, что буду уничтожать подобных тебе любой ценой, чего бы мне это не стоило. Ты думал, что унизил меня? Нет, Лиэдан, ты преподал мне урок. Жестокий, чудовищно жестокий, но, безусловно, крайне ценный. А теперь оглянись — здесь я потерял не только всех своих людей. Здесь я уничтожил тебя, не так ли?

Едва ли не прорычав, асур выдохнул:

— Да что ты можешь знать⁈

— Все, — спокойно ответил Каенар. — Поставив меня на колени, ты польстил своей гордости, но и только. Краткий миг торжества обернувшийся для тебя сражением, в котором не выжил никто из твоих солдат. И вот ты, Великий Генерал, одержавший тысячи побед, уступил мальчишке с армией более чем в десять раз меньше твоей собственной. Итог — впервые за полувековую карьеру череды победоносных сражений, ты невероятно позорно проиграл и трусливо поджав хвост, вернулся один. Абсолютно один. Я слышал, тебе пришлось стоять на коленях на городской площади, терпя унизительное бросание экскрементами в твое лицо. Ты более не вправе входить в город с поднятой головой, и не смеешь поднять взгляд, находясь во дворце, все твое имущество было отнято, твоих жен продали, твои дети стали рабами, твое имя — синонимом позора. Ну, так как, Лиэдан, стоило ли оно того?

Глухое рычание было ему ответом.

— Стоило ли оно того? — прорычал асур. — Что ж, отвечу откровенностью на откровенность. Я знаю тебя, герцог Риддан. Я знал, что ты вернешься. Я даже знал то, что ты устроишь поминальную трапезу и проведешь ее в полном одиночестве. Я ждал этого дня пять долгих лет, Риддан, проводя бесконечные дни в тренировках. Ты не был мне ровней даже тогда, но сейчас — у тебя ни единого шанса!

Это у Каенара ни единого шанса? У мага, уничтожившего почти весь орден Заклинателей за одну ночь? Я знала, что Эльтериан не будет марать руки, его сильной стороной была магия, но Каенар являлся воином. И учитывая то, насколько я успела узнать своего Ангела Смерти за эти более чем полгода — все, чего я могла ожидать — это расправы. Жестокой, безжалостной, мучительной для его соперника расправы. Для военных родов дети — ценность, беременность — дар, готовящиеся к материнству — неприкосновенны. Теперь я понимаю, почему люди герцога Риддана безропотно отправились за ним, даже понимая насколько неравны силы. Теперь я это поняла.

Но…

Лиэдан был асуром, представителем самого опасного из народов Нижнего мира. И я хорошо помнила сказанное Каенаром: «Лиэдан публично унижен. Вмешиваться в Учения у него нет права, и эти дни он будет изнывать от бессильного бешенства. К моменту вызова, он едва ли будет контролировать свою ярость».

В прошлом, том моем прошлом, где я оставалась марионеткой Эльтериана, моей обязанностью всегда была роль наблюдателя, безмолвного и бесправного. Но… все изменилось.

И когда Каенар, поднявшись, потянулся за своим мечом, я поднялась с места, нарушая прямой приказ кронпринца, под его мрачным и подчеркнуто-неодобрительным взглядом, приблизилась и достав кинжал, который магистр Ксавьен так и не забрал у меня, протянула с поклоном, произнеся:

— Ваш клинок, мой господин.

— Асьен! — почти прошипел мой Ангел Смерти, но оружие ему пришлось взять.

— Позвольте покинуть вас, — склонившись еще ниже, попросила я.

То, как Каенар взял клинок, с какой легкостью и спокойствием, продемонстрировало, что об особенностях «Клинка Смерти» он не знал.

И Лиэдан не знал так же. Лицо древнего асура казалось столь невозмутимым, как каменная скала перед бурей. Огромный двуручный меч, что возник в его перевитой мускулами руке, казался продолжением не только самой руки, но символом самой ненависти, и отблеск тысячи свечей, зажженных Каенаром в память о погибших, сверкнул на фоне темной степи.

А я вручила Каенару кинжал.

Выглядело немного нелепо.

Или даже более, чем нелепо.

Подняв взгляд, я посмотрела в его глаза и прошептала:

— У Лиэдана двуручный меч из особой темной стали, я понимаю, как глупо предлагать вам в качестве оружия всего лишь кинжал, но мне будет спокойнее, если вы сохраните его и в случае необходимости, используете во время боя.

Взгляд Каенара оставался холоден как вечная мерзлота снегов на вершинах северных гор, но он прикрепил кинжал к своему поясу. Этого мне было достаточно.

— Останься. Держись в безопасности, но останься, — прошептал Каенар.

— Спасибо… — едва сдержала слезы. — Дивного сражения.

* * *

В бескрайней степи, под мириадами ярких звезд, в свете тысяч свечей сошлись два клинка из темной стали. Один был толще и мощнее, исполненный по древней технике и, несомненно, выкованный самим асуром — я бы не удивилась, если бы выяснилось, что Лидаэн ковал его сам все эти пять лет, закаляя собственной кровью. Второй являлся столь древним, что вероятно насчитывал более трехсот лет — родовой меч герцогов Риддан, могучий, потемневший от времени, напоенный кровью сотен тысяч врагов.

Звон клинков, искры, осыпавшиеся на сочные зеленые травы, коим не грозила