Перья столь порочные - Лив Зандер Страница 41

Он отпустил мои волосы, отстранился ото рта и выпрямился.

— Открой рот, — сказал он, сжимая моё лицо руками и наклоняясь, пока лоб почти не коснулся моего. — Покажи, как ты проглотила всего меня.

Мой рот разомкнулся сам собой.

Что-то тёмное и страшное блестело в глубине глаз Малира. Его губы разошлись, и он сжал моё лицо сильнее, прежде чем плюнуть мне в рот, позволяя тёплой слюне стекать по языку.

— Это самое близкое, как мои губы когда-либо коснутся твоих, — он поднялся, обошёл меня и ушёл. Пользуясь случаем, помыл руки в кувшине, смывая с себя все следы меня, прежде чем убрать всё на место и завязать переднюю часть штанов. — Советую привести волосы в порядок и вытереть то, чему ты позволила стекать по подбородку. Я не могу позволить, чтобы ты вошла на эту встречу, выглядя как шлюха. Придётся сохранять видимость.

Я пыталась сдержать сырую, жгучую злость, точившую сжатые челюсти.

Пыталась — и не смогла.

— Хочу, чтобы ты знал, что я тебя ненавижу, — вырвалось у меня, когда я поднялась и повернулась к нему, каждая мышца дрожала от напряжения и ярости. — Я сожалею, что тот камень в тот день не был достаточно острым, чтобы убить тебя. Ещё больше сожалею, что не разбила о твою голову более крупный, чтобы убедиться, что ты никогда больше не поднимешься. Единственное, что приносит хоть какое-то облегчение от всех этих сожалений — это надежда, что то, как я остановила твой побег в тот день, добавило тебе месяцев в подземельях.

Всё его тело напряглось, губы то расходились, то сжимались, глаза то сужались, то расширились, всё лицо — гримаса постоянно меняющихся эмоций. Замешательство. Шок. Агония. Всё мелькало на его лице за секунды. Минуты. Вечности.

Странный вздох заставил его плечи дернуться, будто он только теперь вспомнил, что нужно дышать, и дрожь появилась на губах.

— Что ты только что сказала?

Дыхание застряло в легких, от блеска в его глазах, от цвета, который покинул его лицо.

— Я… я сказала, что…

Его рука схватила меня за горло, прежде чем он резко развернул меня и прижал к перегородке.

— Что ты только что сказала!?

Мой рот открылся, но ни один звук не прорвался сквозь удушающую хватку его ярости. Тьма потемнела по краям моего зрения. Петли скрипнули. Что-то сдвинулось справа.

— Что ты делаешь? — Себиан подошёл к нам, быстро схватив запястье Малира. — Отпусти её.

Одна слеза скользнула по лицу Малира, застряв на челюсти, дрожа от его рыка.

— Ты убила моего брата!

Кровь застыла в жилах.

Его… брата?

— Блядь… — Себиан обвил одной рукой шею Малира, оттягивая его назад, а другой пытался оттащить пальцы с моего горла. — Отпусти её, Малир. Ты не думаешь ясно. Убив её, ты не вернешь Харлена, и семья не восстановится. Давай, отпусти.

Когда пальцы Малира наконец медленно отпустили меня, Себиан посмотрел на меня и кивнул в сторону двери.

— Выйди и жди меня там! Сейчас же!

Я поспешила наружу, втягивая воздух через ноющее горло и задыхаясь в подёргивающихся лёгких. Я убила его брата. И если я не выберусь отсюда сейчас…? Я знала, что Малир разобьет меня на столько кусочков, что собрать меня снова будет невозможно.

Глава 19



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, личная библиотека Малира

Лемонграсс.

Это была та нота, которую я уловила от Малира в день пира — лёгкая и сладкая, как весенний ветерок тёплым днём. Та, что казалась противоречащей его аромату зимнего утра, витавшему в небольшой библиотеке и так же расходившемуся с моими ожиданиями.

Схватив ткань платья, я оглядела комнату, залитую тёплыми красными тонами, куда утреннее солнце пробивалось через клён за огромным окном. Я не была уверена, как себе представляла личное пространство Малира. Может, усеянное черепами, орудиями пыток и стеклянными банками со слезами его врагов.

Точно не обставленное большим дубовым столом, стоящим между окном и камином, с изношенным покрывалом, свободно свисавшим с кресла, словно принц иногда испытывал обычные неудобства, вроде сквозняков в ветреные ночи. В углу рос лемонграсс в горшке, некоторые верхушки были подрезаны, а рядом лежал кинжал. Книги стояли в стопках между мерцающей чёрной свечой и сургучной печатью.

За всем этим — пара позолоченных дверей в личные покои Малира, по которым можно было безошибочно узнать о яростной буре за ними: грохот посуды и дерева, звериные звуки, которые пробирали до костей. Он был в ярости, страдал так же, как когда причинял боль мне.

То, что я ожидала здесь, должно было дать мне чувство возмездия, прежде чем я покину это место навсегда. Вместо этого над моим сердцем нависло странное тяжёлое чувство. Мысль о том, что я помешала Малиpу сбежать, казалась утешительной. Но что я на самом деле убила его брата?

Мальчика, который никогда мне не причинял вреда?

Это было ужасно.

— Что там с его братом, а? — рядом со мной Себиан провёл ладонью по красным краям глаз, губы его странно посерели, щеки покрылись пятнистой чёрной щетиной. — Объясни мне, потому что моя голова раскалывается, и ничто сейчас не имеет смысла.

— Когда я была ребёнком, тот молодой Ворон сбежал из подземелья, — сказала я. — Всё это время я думала, что это был Малир, но на самом деле это был…

— Харлен.

— Харлен. — Я позволила имени задержаться на языке на секунду, ощущая горечь того, что я сделала. — Стражники пытались поймать его. Я не подумала и просто… толкнула корзину с яблоками. Они покатились по земле. Он наступил на одно, споткнулся и ударился головой о камень. Из его головы текло много крови. Я убила его.

— Яблоки… — Себиан нахмурился, глядя на ряд книжных полок, открыл рот, а потом медленно повернул голову, чтобы бросить на меня странный взгляд. — Передо мной действительно жестокий убийца. Сделай себе одолжение, дорогая, и просто молчи. Я слышу, как они идут.

Время тянулось бесконечно, пока боковая дверь наконец не открылась.

— Прошу, входите, — вошёл капитан Аскер, спина его была прямой, как и неподвижные черты лица, он лишь слегка кивнул мне головой, прежде чем встать у стола. — Принц Малир скоро будет с нами.

Следом вошёл капитан Теолиф, тёмная щетина на обычно побритой голове соответствовала щетине на лице, он осмотрел меня с ног до головы, словно проверяя, что я ещё цела. Потом появился один из священников нашей капеллы, которого я узнала с мессы по каким-то необъяснимым причинам, крепко сжимавший свои зелёные одеяния так