Двуликий бог. Книга 2 (СИ) - Мэл Кайли Страница 41

Время пришло. Движения Хельги были точными, быстрыми, непоколебимыми. Едва последний луч заходящего солнца сверкнул на тёмном лезвии, как оковы, наконец, пали. Ремни были перерезаны, и лекарь с безжалостным хладнокровием извлекала их из раненой плоти. Ещё более удивительное хладнокровие проявил Локи. Действия прислужницы причиняли ему мучительную боль, я угадывала это по ещё сильнее побледневшему лицу, по отголоску страдания, закравшегося в глубину полных ненависти глаз, однако мужественный бог огня не дрогнул, не воспротивился, не повёл и бровью. Когда всё было кончено, и Хельга обрабатывала окровавленные следы, лукавый ас лишь разомкнул губы и сделал глубокий вдох с жадностью утопающего.

— Наконец-то! — с присущей ему язвительностью произнёс невыносимый господин и тотчас поморщился — ему было больно говорить. Я не сумела сдержать усмешки — столько желчи и претенциозности прозвучало в тихом тоне супруга. Своенравный и такой родной… Как же я скучала по его голосу и остроумию!

— На языке повелителя это означает: «Благодарю тебя за то, что освободила меня от ненавистных ремней, Хельга», — ухмыльнувшись, пояснила я лекарю и обратила на неё взор повеселевших глаз. Уголок губ верной служанки дрогнул в полуулыбке, но она сдержалась и снова напустила на лицо серьёзное выражение. — Оставь нас на время и отдохни, ты это заслужила. Один из твоих подопечных пусть ждёт за дверью. На всякий случай. Не хочу больше неожиданностей, их на сегодня достаточно.

— Я понимаю этот язык, госпожа, — ровным благожелательным тоном подтвердила лекарь и, поклонившись, отступила к дверям. Вскоре покои опустели, я не позволила остаться даже служанкам у дверей. Мне хотелось побыть с мужем наедине. Внимательные карие глаза скользили по моему лицу, но Локи всё ещё молчал, подвластный боли. Он был бледен, и очертаниям губ вторили алые ссадины, оставшиеся после извлечения ремней. Хельга остановила кровь и наложила целебную мазь, которую из раза в раз держала под рукой, и я смела надеяться, что шрамы сойдут и не испортят красивого мужественного лица, любимых тонких губ.

Шрамы покрывали всё тело Локи. Некоторые из них, давно забытые, остались только светлыми тонкими полосками расплывчатых напоминаний. Другие казались более живыми, свежими, они неровными иссиня-розовыми линиями пересекали смуглую кожу бога огня. Одни были короче, другие — длиннее. Некоторые вгрызались глубже в плоть, а иные прошли вскользь. Сколько я помнила супруга, он никогда не придавал им значения, и я тоже не очень-то задумывалась об этом. По меркам Асгарда, Мидгарда, Йотунхейма, да почти любого мира, шрамы служат украшением мужчине и воину. Вот только какова их цена? Сколько боли и пролитой крови таили эти безмолвные и загадочные знаки? Это мог знать лишь их гордый обладатель.

— Как ты себя чувствуешь? — я вернулась на своё место подле супруга, коснулась прохладной ладонью его пылающего лба. Локи ещё бил жар, однако потемневшие карие глаза смотрели на меня уже более осознанно, чем с утра. И всё же, как бы я ни пыталась этого избежать, взгляд мой то и дело соскальзывал ниже, чтобы задержаться на изуродованных губах господина. Наверное, это зрелище было не таким ужасающим, каким могло бы стать, но я, тем не менее, надеялась, что со временем не останется ни единого следа этого позорного и тяжёлого воспоминания.

— Лучше, — коротко отозвался бог лукавства, и губы его передёрнуло. Я догадалась, что беседа наша закончена, вздохнула и погладила любимого аса по щеке. У постели повелителя стоял приземистый резной стол — тот самый, что ещё несколько дней назад приносили на веранду. На его ровной деревянной поверхности покоились оставленные услужливой служанкой глиняный кувшин, пара золотых кубков, корзинка с яблоками Идунн и маленький изящный ларец, скрывший обсидиановый клинок. Я наклонилась, уткнулась грудью в живот, про который то и дело умудрялась забыть, занятая своими мыслями, и, наконец, дотянулась до кубков. Наполнив один из них целебным напитком вечно юной богини, я протянула сосуд Локи.

— Выпей, это пойдёт тебе на пользу, — пояснила я в ответ на его недоверчивый взгляд. Мне казалось странным, что измученный ас не набросился на пищу сразу же. Должно быть, ему сильно нездоровилось. Тем не менее, бог обмана перевёл дыхание и приподнялся на локте, принял кубок свободной рукой и жадными глотками осушил его. — Идунн передала тебе свой дар, желала скорейшего выздоровления, — с мягкой улыбкой на губах поведала я. Мне хотелось, чтобы Локи помнил не только подлость и малодушие, но и доброту жителей Асгарда. Хотя бы некоторых из них. Однако мужчина нахмурился, с осуждением взглянул на меня из-под изогнутых бровей. — Съешь что-нибудь. Тебе нужно восстановить силы…

Своенравный супруг не послушал меня в тот вечер, только выпил ещё кубок сока целительных яблок Идунн и завалился на подушки, устало прикрыв глаза. Я не стала перечить ему, хотя сердце моё не покидала щемящая тоска и беспокойство. Когда Локи заснул, я обошла его ложе и прилегла с другой стороны, повернувшись на бок и положив щёку на горячее плечо любимого повелителя. Сомкнув веки, я прислушивалась к его ровному дыханию, точно боялась, что страшное утреннее происшествие может повториться. Убаюкивающий звук и тепло тела уже склоняли меня к полудрёме, когда неожиданный толчок из глубин живота заставил меня вздрогнуть и приподнять ресницы. Положив ладони на то место, я улыбнулась.

Ребёнок у меня под сердцем становился таким же своевольным, как и его отец, а ещё таким же деятельным. Я вернулась в тот вечер, когда впервые ощутила шевеление своего малыша, и улыбка на губах стала ещё шире. Думаю, до конца жизни это воспоминание останется одним из самых счастливых для меня. Помню, как встрепенулась, всполошив сидящего рядом мужа, и задохнулась от восторга, отчего не сразу смогла объяснить взволнованному асу, что произошло. Да и как передать это ощущение словами? Тогда я только улыбнулась — так же счастливо, как и сейчас, — и взяла ладони бога огня в свои, опустив их на живот, призвала прислушаться.

Потребовалось время, прежде чем Локи сумел ощутить слабые толчки, но когда он всё понял, лицо его просияло как никогда прежде. Он был счастлив. Супруг лежал рядом со мной, припав ухом и щекой к моему животу и не отпуская меня от себя до тех пор, пока дитя не успокоилось и не затихло. В тот вечер мы стали ещё ближе, оказались связаны неразрывной нитью. И я испытывала умиротворение. Как тогда, так и сейчас. Судьба никогда не скупилась на беды и трудности в отношении нас, но когда рядом был Локи, а внутри меня — его дитя, которое он обожал с той самой