Цитадель - Клэр Кент Страница 40

Да, это глупо, но кто-то должен что-то сделать. Мы должны сообщить Брианне, что мы здесь.

И она знает. Теперь она понимает. Вся ее поза напрягается, и она быстро оборачивается, чтобы посмотреть на лагерь, очевидно, проверяя, не заметил ли кто-нибудь еще.

Они не заметили. Нет никаких признаков настороженности или изменения активности. Брианна, должно быть, видит то же самое. Она берет небольшую стопку одежды, которую еще не постирала, и идет дальше вверх по ручью, ближе к тому месту, где мы находимся.

Она не успевает уйти далеко, как один из охранников окликает ее из лагеря.

— Эй! Девчонка! Вернись сюда!

Брианна всегда быстро соображала и гораздо лучше меня умела обманывать. Ее голос звучит идеально — раздраженный, скучающий и слегка обиженный — когда она отвечает:

— Ну, извини. Мне приходится стирать всю эту вонючую одежду, и вода становилась грязной.

Грязная вода — это несколько надуманное оправдание, поскольку течение в ручье быстрое, но такая отговорка, вероятно, сработает для человека, у которого нет большого опыта в стирке одежды.

Охранник не задает вопросов.

— Переживешь как-нибудь. Не ходи дальше.

— Ладно, — Брианна опускается на колени там, где стоит, все еще слишком далеко от нас, чтобы вести разговор втайне. Начиная стирать мужскую рубашку, она говорит охраннику: — Я просто пытаюсь закончить это сегодня, потому что завтра мне нужно вставать ни свет ни заря для отъезда. Но, по крайней мере, я могу поехать на джипе, а не идти всю дорогу пешком, как большинство из вас.

У меня перехватывает дыхание — я поражена, благодарна и глубоко впечатлена тем, что ей удалось сообщить нам все, что нам нужно знать, в одном слегка жалующемся комментарии.

— Славно, — выдыхает Коул.

Я воспринимаю комплимент так, словно он хвалит меня.

Мы остаемся на месте, пока Брианна не заканчивает стирку. К тому времени начинает темнеть, и у нас появляется еще больше укрытий, чтобы подняться обратно на холм, обойти его по периметру и вернуться в укрытие нашего лагеря.

— Хорошо, — говорит Коул, когда мы добираемся туда. — Твоя сестра чертовски умна, так что, по крайней мере, мы теперь знаем, с чем имеем дело.

— Она уезжает на джипе, так что, я полагаю, это означает, что с ней будет меньше людей для охраны.

— Да. Единственная проблема в том, что они будут двигаться намного быстрее, чем мы. Похоже, они направляются в какое-то конкретное место.

Я сглатываю.

— Ну, им придется изредка останавливаться, иначе у них закончится бензин. Похоже, они не так уж много топлива перекачали из других машин.

— Да. Это так. Значит, либо они едут куда-то недалеко, либо у них заканчивается бензин, либо они будут останавливаться, чтобы пополнить запасы. Так что, я думаю, у нас есть шанс. Если мы сможем догнать их, нам представится возможность. Если у меня будет план, я могу без проблем справиться с четырьмя или пятью парнями.

Коул не хвастается. Просто излагает основные факты. И я по опыту знаю, что то, что он говорит — чистая правда.

— По крайней мере, теперь у нас есть хоть какая-то надежда. Больше, чем было раньше.

Он кивает.

— Это все равно потребует большой удачи, но у нас есть шанс. Она сказала, что они уезжают ни свет ни заря, так что нам придется встать еще раньше, чтобы мы могли дождаться их отъезда. Тебе следует лечь спать пораньше.

— Я не чувствую себя очень уставшей. Я слишком взволнована. У нас осталось немного вяленого мяса, если ты проголодался.

— Я в порядке. Нам лучше отложить его на завтра, так как я не знаю, будет ли у меня время поохотиться.

Мне это кажется логичным. Я иду к ручью, чтобы по возможности помыться. Коул наблюдает за мной, и по какой-то причине, когда я тру лицо, руки и ноги, это кажется намного сексуальнее, чем следовало бы, поскольку я знаю, что он смотрит на меня.

Я остаюсь в майке и трусиках, пока Коул моется сам. Он возвращается от ручья в одних поношенных боксерах. Его взгляд останавливается на моем лице.

— Ты не собираешься спать?

— Я же сказала тебе, что не устала.

Это не совсем так. Я вымотана после стольких дней в дороге. Но сейчас мне не хочется спать.

Его глаза слегка прищуриваются.

— Хочешь еще потрахаться?

Я не могу удержаться от смешка из-за его тона.

— Я бы не отказалась.

— Я подумал, что у тебя может все болеть.

— Немного побаливает. Но не настолько, чтобы создать проблему. Если ты не в настроении, ничего страшного…

— Ты шутишь? Ты думаешь, я не в настроении трахнуть тебя?

— Я не знаю. Столько всего происходит, так что я бы не хотела предполагать…

Я не успеваю закончить фразу до конца, как Коул хватает меня, поднимая на ноги, и притягивает для глубокого поцелуя. Он целует меня, как изголодавшийся мужчина — жестко, жадно и требовательно. У меня перехватывает дыхание. Я дрожу от желания.

Моя беспомощная реакция только усиливается, когда он, наконец, прерывает поцелуй, снимает с меня майку, наклоняется, чтобы слегка подразнить мою грудь, а затем опускается передо мной на колени. Он раздвигает мои ноги и подается вперед, даря мне удовольствие руками и ртом, пока я не кончаю так сильно, что чуть не теряю равновесие.

Затем Коул встает, ставит меня на четвереньки на расстеленном одеяле и берет сзади, трахая меня жесткими, тугими толчками, от которых трясутся мои волосы, грудь, все мое тело.

Я кончаю снова, и мне приходится заглушить крик разрядки своим предплечьем, после чего Коул резко вытаскивает и сжимает свой член, кончая мне на ягодицы.

Мы оба падаем на одеяло в темноте, и он прижимает меня к себе. Теперь мое тело удовлетворено, и я, наконец, начинаю засыпать.

— Это было… — я не уверена, как закончить предложение, поэтому не договариваю.

— Ага, — хрипит он, как будто я закончила его мысль.

— Может, нам не стоит так трахаться?

— Почему нет?

— Не знаю. Мы в опасной ситуации. Вопрос жизни и смерти. Это немного отвлекает, не так ли? Может, нам стоит подождать?

Коул обнимает меня сзади. Нежно поглаживает мой живот.

— Я все время держал глаза открытыми.

Я хихикаю.

— Может, это и не самое безопасное место, но мне на самом деле наплевать. Мы не знаем, что может случиться. Если мы можем что-то получить сейчас, сегодня вечером, мы должны этим воспользоваться. Потому что, возможно, завтра солнце не взойдет.

Я долго об этом думаю. Затем наконец киваю и поднимаю его ладонь, чтобы поцеловать тыльную сторону.

— Ты прав. Сегодня