Во власти зверя - Людмила Александровна Королева Страница 40

взглядом спину Одди. Удивительно, стоило этому волку появиться, и моя душа затрепетала. Чертовщина какая-то! Я молила Всевышнего, чтобы он уберег, хотелось живой выбраться из этого поселения. Вожак уверенно вел нас в ту часть, где располагался лес. У меня сердце удар пропустило, когда заметила воинов Серафима. Они стояли на посту, озираясь по сторонам. В руках оружие из серебра, на поясе кнут, который наверняка, содержал в себе вулканическое стекло. Я судорожно сглотнула.

– У нас приказ от милорда Серафима, – спокойно сказал Одди, протянув какой-то лист бумаги начальнику стражи.

Мужчина пробежался по строкам, внимательно вгляделся в печать, а потом кивнул воинам, чтобы те распахнули ворота. Мне каждый шаг давался с трудом, сердце гулко билось о ребра, в ушах гудело. Не верилось в то, что удастся уйти живыми. Оборотни держали себя в руках изо всех сил, потому что понимали, что иного шанса уже не будет. Ровным строем мы не спеша направились по тропинке вглубь леса. Лишь когда поселение осталось далеко позади, все выдохнули.

– Как твое имя, волк? – обратился один из оборотней к вожаку.

– Одди, – ответил он, с сочувствием посмотрев на присутствующих.

Голодные, замученные, но все же с блеском в глазах.

– Отныне и навеки, присягаю тебе на верность, мой вожак, – сказал бывший пленник и склонил колено перед Одди.

Я заметила, как в свете луны, у Одди глаза будто вспыхнули, появился насыщенный янтарный цвет. Вожак прикоснулся рукой к плечу оборотня.

– Теперь мы связаны клятвой ночи, – серьезно сказал Одди, прокусил себе запястье и поднес к губам мужчины. – Испей моей крови, чтобы стать членом моей стаи.

Один за другим оборотни падали на колени перед Одди, признав его своим вожаком и спасителем. И всякий раз, как ему приносили клятву, его глаза на миг будто вспыхивали.

– Альфа и бета становятся сильнее с каждым вновь прибывшим в стаю волком, они связывает свою жизнь с остальными, – пояснил мне Актазар. – Чем больше волков присягнет на верность, тем сильнее и выносливее становятся вожаки, так как мы черпаем силу из остальных членов стаи. Этот обряд добровольный, не все оборотни связывают свою жизнь с вожаками.

– А ты зачем присягнул Одди на верность? – поинтересовалась я, заметила, как Актазар помрачнел.

– Такова была воля отца, – вздохнул он. – Чистокровные волки с древних времен не доверяют полукровкам, потому что такие, как мы с тобой, гораздо сильнее обычных оборотней. Чтобы остальные члены стаи не переживали о том, что под боком растет могущественное создание, отец настоял на том, чтобы я присягнул на верность любому альфе. Ведь только благодаря этой клятве, вожак может остановить меня. Я присягнул на верность брату, наивно полагая, что смогу обойти клятву при необходимости, ведь у нас с Одди небольшая разница в возрасте. Однако я ошибся. И теперь я понимаю, почему Маркус заставлял всех своих детей-полукровок присягать ему на верность. Только так он обретал над ними власть, из-за этого сыновья не могли его одолеть. В стае Эйнара все знали, что я принес клятву Одди, поэтому и не боялись меня, так как знали, что брат сможет остановить полукровку. Если захочу разорвать эту связь, мне всего лишь нужно выиграть бой с альфой и занять его место. Но я не стану этого делать, иначе остальные члены стаи вновь начнут косо на меня смотреть. Им легче жить, зная, что держат меня на поводке, – тяжело вздохнул Актазар. – И вообще я стараюсь не демонстрировать остальным насколько силен, потому что опасаюсь, что меня уничтожат точно так же, как и Маркуса. Быть не таким, как все, очень сложно.

– А волчицы тоже приносят клятвы вожакам? – прошептала, чтобы не привлекать к себе внимание.

– Нет. Волчицы вообще редко присягают на верность вожакам. Поэтому Одди не может полностью подчинить тебя своей воле, так как ты не приносила клятву. В нашей большой стае много молодых самцов, которые набирают себе небольшие отряды. Все мы беспрекословно подчиняемся Эйнару, а чтобы стать самостоятельной стаей нужно молодому-альфе победить моего отца. В ином случае всю жизнь будем слушаться Эйнара. Таковы наши законы. А волчицы могут жить в той стае, в которой хотят.

– Поняла. У каждого рожденного лидера есть свои последователи, но чтобы править всей стаей, нужно быть самым сильным, – проговорила вслух, на что полукровка утвердительно кивнул.

После того, как все волки принесли клятву верности, оборотни изменили ипостась, готовились преодолеть путь на четырех лапах. Я посмотрела в глаза Одди, не могла понять, почему он и Хэри до сих пор не сняли маски.

– Вам с Актазаром особое приглашение надо? – рыкнул вожак.

– Тут такое дело. Лисса на несколько дней лишилась возможности оборачиваться. Серафим постарался, – ответил за меня Актазар.

– Придется везти девчонку на своем горбу, – смерил меня вожак леденящим душу взглядом. – Будем делать это по очереди. Вот только, не мешало бы, заковать ее в цепи, на всякий случай.

– Одди, я провел с ней много дней. Лисса не опасна. Она напоила тебя своей кровью, чтобы ты не умер от полученных ран, меня поддерживала все это время, пока были в плену. Она настоящая волчица, она часть нашей стаи. Вот только беда в том, что Мэл очень непредсказуема. Надо найти способ, как уничтожить второе эго. Вся надежда на маму. Думаю, будет несправедливо, если отец, казнив Мэл, тем самым уничтожит и Лиссу. Пока девчонка принимает зелье Серафима, она для нас не угроза, – заявил Актазар, а потом обратился ко мне. – Держись за меня крепко, бегаю я очень быстро.

У меня рот открылся от удивления. Не ожидала, что полукровка заступится за меня.

– Смотрю, ты спелся с убийцей нашего брата, – процедил Одди, злобно сверкнув глазами.

– В тебе говорит обида, но постарайся прислушаться к здравому рассудку. Ты же сам нам не раз говорил, что мы не тронем девчонку, что мы за нее в ответе, потому что она стала волком по нашей вине. Ладно. По моей вине. Лисса – одна из нас. В стае и так мало женщин, она нужна нам. Всего-то надо решить маленькую проблему с ее вторым эго, – сказал Актазар, бросив на меня теплый взгляд.

– Ладно. Потом разберемся с Мэл. Лиссе я обязан тем, что до сих пор брожу по Агарту. Надо убираться отсюда, пока за нами не отправили