Жена-беглянка - Кира Калинина Страница 40

галереи бордельной культуры "Красная подвязка" и выставки фурснаков. Артисты вели себя, как непослушные дети. Галдели, дурачились, трогали руками всё, что можно и нельзя, меня в том числе. Сначала я старалась быть дипломатичной, потом начала лупить по наглым лапам, а Эл только ухмылялся.К полуночи, когда мы добрались до "Кроличьей норы", я вымоталась, как ездовая лайка в конце длинной дистанции. И спасибо за это магическим предкам! При виде огненных ушей на каменной башке клуба лишь тупо заныло сердце — на большее не осталось сил.Музыканты любят общаться с публикой, сказал Эл, а больше половины народу в зале — джеландцы. Меня поставили у кулисы с микрофоном в руках и велели переводить все членораздельные звуки, которые издадут артисты — не считая собственно песен. Что-то вроде "Я хочу видеть ваши руки!" или "Вы — обалденная публика!"На деле членораздельные звуки пришлось собирать из нечленораздельных.Но не это было самым ужасным. Репертуар! Вот что привело меня в отчаяние. Даже рабочий режим не спасал.Именно ансамбль "Дядя Ку-Ку" исполнял танцевальную переделку песни "Раз-два — бузина", под которую я впервые столкнулась с "котятами" и "щенками". Этим бессмертным шлягером и открылся концерт.— Два-три — глухари! — кричал Дядя.— Три-четыре — дыни тырим! Пойте с нами!— Четыре-пять — гусей щипать! — подхватили братья Ку. — Пять-шесть — козья шерсть!— Шесть-семь — мак посей! — надрывались все трое хором. — Семь-восемь — коноплю косим! Восемь-девять — детей делать!На этом месте я сумела отключить сознание.Включалось оно автоматически, когда Дядя швырял в слушателей выкрики типа:— Двигай тылом, братва!Попробуй ещё найди в джеландском подходящее выражение, чтобы передать не только смысл, но и манеру, экспрессию.От рёва динамиков внутренности просились наружу, софиты били в лицо, клубился дым со вкусом пороха, вспыхивали блицы светописцев и подсветка кинохроникальных аппаратов. У подножья сцены колыхалась возбуждённая толпа, как алчная протоплазма, готовая затопить мир. Во рту появился привкус железа, в голове мутилось. Я боялась, что не доживу до конца концерта.После каждого номера Дядя нырял за кулису, у которой я стояла, — промочить горло из плоской чёрной бутылки. На его вокальные данные и связность речи это почти не влияло, а вот на здравомыслии сказывалось. Шутки становились всё менее пристойными. Восьмую песню о любви быка к бурёнке он и вовсе посвятил мне, затем встал на колени и заявил:— Увезу тебя я в тундру… Нет, в Татундру. Тьфу, в Татур!Татут… то есть тут на Эла что-то нашло. Возможно, у него имелась своя плоская чёрная бутылка, не знаю. Талхар-младший коршуном взмыл к микрофону и громогласно объявил, что я его невеста, а свадьба через месяц.Расторопный осветитель навёл на нас прожектор, следом повернулись объективы светописцев и кинохроникальных аппаратов. Эл попытался меня поцеловать, но я успела отвернуться, и его губы мазнули около уха.После этого концерт продолжился как ни в чём ни бывало. Наконец отзвучала последняя песня под названием "Мы домой, а вам не кашлять". Публика осталась танцевать. А музыканты с помощниками и организаторами концерта отправились в зал для особо важных персон, собираясь заслуженно надраться.Рассудив, что коньяк лучший переводчик и объединитель народов, я попросилась домой. Эл проводил меня к машине.Видно было, что он зол. Но я не удержалась:— Зачем вы объявили о свадьбе? Это же неправда!— А ты хотела, чтобы этот кобель завалил тебя за кулисами? — рыкнул Талхар-младший.И где связь, спрашивается?Однако на этот раз я почла за лучшее промолчать.Под гул в голове забралась на заднее сидение, обняла сумку и…— Госпожа Бронски! — раздался голос водителя. — Просыпайтесь, приехали.

 

Наутро минувший день показался дурным сном, как и выходка Эла.К завтраку Талхара-старшего я опоздала и впервые читала ему в массажной комнате. Мой шеф лежал на столе, по пояс укрытый простынёй. Диди разминала ему плечи, он довольно постанывал, а я старалась сложить буквы перед глазами в осмысленные слова.— Ещё один случай так называемой "эпидемии старения", — после вчерашнего дебюта на сцене голос у меня сел. — На глазах десятков свидетелей Норман Кетлер, третьекурсник университета Алгебридж, из молодого человека спортивного сложения превратился в седого сгорбленного старика. Это произошло во время тренировки студенческой волейбольной команды, в которую Нормана приняли совсем недавно…— Хватит, — раздражённо прервал меня Талхар. — Дальше.Перевернула страницу — и сердце моё сковало холодом. Под рубрикой "Сплетни и скандалы" красовались мы с Элом — в четверть полосы! Светописатель поймал момент, когда Эл тянулся ко мне, а я ещё не успела отвернуть лицо. Вид у меня был растерянный, рот приоткрыт. Казалось, наши губы сейчас сольются.Заголовок над снимком гласил: "Свадьба на концерте".Какая свадьба?! Репортёр "Чуддвильских хроник" волшебных мухоморов объелся?Талхар, недовольный заминкой, поднял голову от стола.— Что там?— Ничего интересного, — ответила я равнодушным тоном, впервые обманув шефа.И позволила себе задуматься о своём. То есть о поцелуях. Раньше я считала, что все поцелуи одинаковы, их надо избегать или терпеть. Но целоваться с Мэтом Даймером мне нравилось с самого начала, и чем дальше, тем больше. Даже сейчас от одной мысли дыхание участилось… А в груди разлилась тоска. После нежных горячих губ Мэта служить стейком для Эла было не просто неприятно — невыносимо.Что бы ни навыдумывали газетчики, замуж за Талхара-младшего я не выйду. Лучше уж высылка в Татур!Я встряхнулась и перешла к рубрике "Новости спорта".— Чемпионат мира по мордобою продолжается. Сегодня на дракодроме сошлись мордобойцы-тяжеловесы Хуко Перкотти из Лазории и Стукан Биток-Лупеску из Чехара...Диди с силой надавила Талхару на поясницу и лукаво подмигнула мне.Она явно видела снимок в " Чуддвильских хрониках" — и сделала собственные выводы.

 

И не только она. К обеду посыпались сообщения от Марлены. Оказывается, о нас с Элом написали ещё три газеты. А "Наш голос", подробно освещавший приезд татурского ансамбля, откуда-то вызнал моё имя. Марлена жаждала подробностей.Честно говоря, мне совсем не хотелось её видеть. Но если Марлена вознамерилась чего-то добиться, перед ней и Стена не устоит. Три дня подруга заваливала меня сообщениями, на четвёртый я сдалась. В конце концов, у меня тоже была к ней пара вопросов.Я предложила встретиться в кафе "Хвост трубой". Потому что там весело и кошки. Только поэтому.Мы заняли место на втором этаже, на галерее, откуда частично просматривался основной зал внизу.На подставке, прибитой над нашим столиком, стоял большой керамический кот, полый внутри. В полость кота вела круглая дырка, прикрытая решётчатой дверцей. За ней, как в клетке, сидела механическая птичка, насвистывая тихую приятную мелодию. Когда усы-стрелки на большом хронометре внизу показали