Джанин Фрост - Первая капля крови Страница 40

От воды стекло запотеет, рассуждала Дениз. Ты ничего не сможешь разглядеть. На самом деле, оно уже и сейчас, скорее всего, покрылось паром …

Так тихо, как только могла, она перевернулась, наполовину пряча лицо в подушке.

Свет в душе освещал голое великолепное тело Спейда. Стекло не запотело от пара. Не было даже похоже, что он там вообще есть, потому ей предоставлялся ничем не ограничиваемый обзор Спейда, стоящего под струями воды. От этого вида она облизала губы прежде, чем успела остановить себя.

Дениз снова закрыла глаза. Поздравляю, теперь ты официально Подглядывающий Том. Ей должно было быть стыдно шпионить за Спейдом вот так. Если у неё была хоть какая-то гордость, она перевернулась бы назад лицом к стене. Сейчас же.

Она снова приоткрыла глаза. Спейд стоял к ней спиной, его широкие плечи были покрыты мыльной пеной, похожей на хлопья морской. Волосы были абсолютно чёрными по сравнению с бледностью кожи, а длинные пряди разделились под потоками воды. Пена заскользила дальше по спине, преследуемая струями воды, собираясь на талии, а затем скатываясь на твёрдые полукружия его задницы.

Дениз захлопнула глаза. Глубоко вздохнула и пообещала, что больше не откроет их. Это неправильно. Это вторжение в частную жизнь Спейда, нарушение его доверия…

Она открыла глаза, задушив вздох удушья. Руки Спейда пробегали вниз по груди, ещё больше пены покрывало их. Голова была откинута, глаза закрыты, а вода лилась прямо на лицо, смывая пену, в то время как он продолжал намыливать кожу.

В своей жизни она видела несколько привлекательных голых мужчин, но ни один из них даже близко не стоял со Спейдом. Каждый дюйм его тела был крепким с отлично развитыми мускулами, будто он был вырезан опытным скульптором и затем по волшебству оживлён. Его рост лишь подчеркивал ошеломляющее телосложение с длинными сильными ногами, мускулатурой на спине, руках и груди, сокращающейся, пока он намыливал волосы.

Прекрати смотреть. Сейчас же.

Она смотрела, как Спейд вымыл волосы, а затем повернулся, чтобы смыть пену, давая Дениз новый обзор потрясающей изящности своей задницы. Её сердце начало громыхать, а ответная пульсация чуть ниже начала свой собственный ритм. Она знала, что должна была закрыть глаза, но, казалось, просто не могла. Спейд повернулся снова, на сей раз к ней лицом. Дениз виновато вздрогнула, но его глаза были ещё закрыты из-за пены, стекающей по лицу. Она позволила своему взгляду пропутешествовать вниз по рельефности его груди, мимо живота за тонкой тёмной линией волос, постепенно расширяющейся к паху …

Во рту пересохло, тогда как другая её часть вспыхнула жаром. Она смутно осознала, что сейчас её сердце буквально громыхает, но не могла отвести взгляд. Руки Спейда скатились по животу с изобилием пены, чтобы сомкнуться вокруг плоти, увенчанной участком тёмных волос.

Прекрати смотреть, прекрати смотреть!

Спейд намылил всю свою длину с медленной тщательностью, и его плоть под руками начала удлиняться и утолщаться. Взгляд Дениз был буквально прикован к нему, несмотря на то, что здравый смысл вопил на неё отвести взгляд. Она сглотнула. Пульсация в своей интенсивности усилилась в два раза, когда жар охватил её. Он стал твёрдым из-за естественной реакции на касание, пока он мылся? Или он о ком-то думал? Возможно даже … о ней?

Что, если Спейд прямо сейчас поймает её на том, что она смотрит, но вместо того, чтобы разозлиться из-за её шпионажа, позовёт присоединиться?

Расстройство, наконец, заставило Дениз сомкнуть глаза. Её месячные ещё даже не закончились, так что, даже если бы её фантазия осуществилась, и Спейд действительно пригласил бы её присоединяться, она не могла. А даже если бы могла, она не должна была.

Это было несправедливо. Первый мужчина после Рэнди, затронувший её эмоционально и физически, был вампиром, который думал, что люди хороши только для еды и траха, и вероятно, в указанном порядке. Она уже пожертвовала своей гордостью, признав, что она для Спейда не что иное, как дорогостоящее шило в заднице, пока они не найдут Раума. Наименьшее, что она могла сделать — избежать полнейшего оскорбления ещё большим его отказом — или ещё хуже, быть трахнутой из жалости.

Дениз обняла подушку и перекатилась к стене, пряча в ней лицо. Как только всё это закончится, она будет в порядке. Она отправится домой, проведёт время со своей семьей, и её безумное увлечение Спейдом пройдёт. Со временем всё проходит. Даже, как казалось, дикое горе после смерти Рэнди и посттравматический синдром, атаковавший её каждый раз, когда она оказывалась рядом с вампирами.

Душ выключился спустя ещё несколько минут. К тому времени сердце Дениз перешло на более медленный ритм, а этот грызущий голод внутри успокоился до тупой боли.

Видишь? мрачно сказала она самой себе. Со временем всё проходит.

Когда Спейд и Дениз вошли в Club Privé следующим вечером, Блэк Джек уже был там. Было только чуть за одиннадцать. Спейд мысленно улыбнулся. Боишься пропустить меня, да, дружище?

— Привет всем, — радушно произнёс Спейд, как только получил свой поднос фишек. — Нужно отыграть здесь то, что потерял вчерашним вечером.

Засмеялись все, кроме Мэдокса, руководителя нефтяной компании, которого Спейд вчера обчистил. Он бросил на Спейда один единственный злобный взгляд, а затем сбросил карты.

— Я закончил на сегодня, — объявил он.

— Всё ещё злишься на него за то, что поймал тебя на блёфе, Мэдокс? — ухмыльнулся Блэк Джек. — Умей побеждать и проигрывать как мужчина, кореш.

— Неотёсанный отброс, — вполголоса пробормотал Мэдокс.

Блэк Джек просто рассмеялся и выдвинул ногой стул Мэдокса.

— Садись, Генри. Ты забавнее старого нефтяного пройдохи.

Спейд сел, Дениз встала позади него. Что касается его самого, он считал дурацким правилом, что она не может сесть рядом с ним, но если повезёт, они здесь долго не задержатся.

БиДжей поглядел на Дениз, кивнул, а затем вернул своё внимание к игре. Двое других игроков, успевшие уже сбросить карты, были менее почтительными в своей оценке. Если бы седой тип смотрел ещё хоть немного усерднее в ложбинку Дениз, Спейд нашёл бы способ съесть его прежде, чем часы пробьют полночь.

Она действительно выглядела исключительно прекрасной в своём красном платье без бретелек с длинными белыми перчатками. Её волосы цвета красного дерева были собраны вверх, оставляя её шею соблазнительно обнажённой и подчеркивая алмазные и рубиновые серёжки, которые, как он сказал ей, были частью костюма.