Вторая жизнь. Вид сбоку 2 - Ксения Чудаева Страница 4

Страж сжал зубы до скрипа. Буквально заставил себя отвернуться от её половины, на ощупь вытащил стандартную форму. Невольно пришлось увидеть собственное отражение в зеркале на дверце. Мужчина скривился: всё это время отражающих поверхностей он неосознанно избегал, не желая видеть то, что с ним сотворило прожигание магического резерва. Ничего хорошего зеркало не показало, и страж нехотя поплёлся в ванную: пусть ему сейчас собственный внешний вид был побоку, но дети не должны видеть его в таком состоянии в день похорон матери. Хэлмираш обязан был олицетворять для них гарант того, что жизнь не закончилась, что он рядом и сделает для их счастья всё. А для этого, как минимум, не стоило их пугать своим видом, а он был страшен, тут Дармин оказался прав.

Дрожащими руками он кое-как смог вымыться, заклинанием высушил волосы. Обмотал бёдра полотенцем, опёрся трясущимися руками на раковину и уставился в зеркало на стене: вид стал лишь немного лучше против первоначального, повышенная неухоженная лохматость никуда не делась, только стала более заметной. Достав ножницы, Хэлмираш попытался укоротить хотя бы бороду, но инструмент в дрожащих пальцах плясал так, что не было ни малейшей возможности привести себя в порядок. Тремор в пальцах не позволял этого без высокой вероятности перерезать пару крупных сосудов. Подавив в себе вспыхнувшее желание зашвырнуть зорговы ножницы подальше, мужчина медленно убрал их в ящик. Со вздохом прикрыл глаза, запустил поисковое заклинание, находя нужное сознание:

- Сел, можешь подняться ко мне, пожалуйста? – попросил, приседая на край ванны.

- Конечно, сейчас буду, - тут же отозвалась женщина.

Через несколько минут хлопнула дверь спальни, спустя пару секунд в открытом дверном проёме появилась женщина, одетая в чёрное закрытое платье. Её взгляд метнулся по обнажённому торсу стража, Селена невольно отвела глаза от удручающего зрелища. Хэлмираш недовольно сощурился, но прекрасно понимал, что просьба к этой женщине не испытывать к нему жалость сейчас будет лишь пустой тратой слов.

- Подстрижешь? У самого не получится, - он мрачно посмотрел на трясущиеся руки.

- Да, сейчас, конечно, - тут же отмерла Селена, захлопотала, доставая ножницы, крем, бритву.

Мужчина послушно запрокинул голову, усилил свет, чтобы женщине было удобнее.

- А как тебе… - начала было она.

- Как посчитаешь нужным, - безразлично отозвался страж.

- Хорошо, - судя по появившейся в голосе решительности, Селена смогла взять себя в руки.

Хэлмираш закрыл глаза, полностью отдаваясь в чужую власть и пытаясь лишь сдерживать судороги, чтобы не мешали. Его мнение по поводу своей прически сейчас действительно лучше было не учитывать вообще.

Мужчина был безмерно благодарен Селене за то, что она по собственной инициативе взвалила на себя заботу о его детях в эти дни, когда стражу было особенно сложно сосуществовать одновременно с остальным миром. При этом именно её постоянные реплики о том, чем сейчас заняты дети и как себя чувствуют, заставляли его хотя бы частично присутствовать в их жизни.

Через некоторое время щёлканья ножниц и шуршания бритвы Селена обмахнула лицо стража полотенцем и проговорила:

- Всё, принимай работу.

Хэлмираш с трудом повернул затёкшую шею, поглядел в зеркало. На него смотрел практически прежний страж, если брать во внимание только состояние волос.

- Спасибо, - кивнул мужчина, рефлекторно проводя пальцами по существенно укоротившейся бороде. – Что там с Ли? – страж поднялся, с трудом вышел из ванной и поковылял к шкафу.

Пока он, шаркая, перемещался по своей комнате, можно было не пытаться скрыть своё состояние: Селена и так прекрасно видела, что с ним стало, скрыть от неё при всем желании он ничего бы не смог. Но перед выходом за пределы спальни придётся выпить пару стимуляторов и жёстко контролировать конечности и мышцы, чтобы не было заметно, насколько сильно его потрепал проведённый ритуал.

- Капризничает, - развела руками Селена. – Он очень тяжело переживает…

- Я поговорю с ним, - кивнул страж, беря в руки форменные брюки.

Женщина кивнула и поспешила удалиться за дверь.

Дрожащие непослушные пальцы делали процесс одевания довольно сложным, приходилось сражаться с длинными штанинами, с рукавами, особенно крови попортили заклёпки на куртке. Но страж справился, мельком глянул в зеркало, отмечая, что сейчас выглядит приемлемо. Дошёл до комода, выдвинул первый ящик. Стеклянный тихий перезвон пронёсся по комнате. Хэлмираш пробежался глазами по значкам на пробках, вынул два пузырька со стимуляторами. Пить их на голодный желудок Лимрад в своё время крайне не рекомендовал, но заставить себя съесть хоть что-то последние два дня мужчина не мог, поэтому особого выбора не было.

Залив в себя маслянистую безвкусную жидкость, мужчина мотнул головой, бросил пустые склянки обратно в ящик. Прислушался к себе, давая эликсирам время подействовать. Поднял руки, посмотрел на пальцы. Дрожь уходила, возвращая движениям уверенность. Спазмы мышц торса прекратились, Хэлмираш сделал несколько шагов, вновь обретая контроль над телом. Пусть и временный. Вернулся к комоду, достал ещё пару бутыльков, кинул их в дорожную сумку на всякий случай. Развернувшись, страж поторопился в комнату сына: и так слишком много времени потратил на себя, не хватало ещё опоздать. Без них, конечно, не начнут, но дело было совершенно не в этом.

Толкнув дверь, Хэлмираш окинул взглядом спальню сына: Ликаард сидел на кровати в одних чёрных брюках и таращился в стену, кулаками вытирая текущие по тёмным щекам слёзы.

- Ли, - позвал страж. – В чём дело?

Демонёнок упрямо мотнул головой, не отвечая. Мужчина шагнул в комнату, приблизился к сыну.

- Собирайся, нас ждут.

- Никто нас не ждёт! – выпалил вдруг Ликаард, вскакивая и гневно смотря на отца блестящими от слёз фиолетовыми глазами. – Я не хочу туда идти! Мама умерла, её нет! Ей всё равно!

- Тебе не всё равно, - спокойно проговорил Хэлмираш. Подошёл, присел перед сыном на корточки, удерживая его взгляд. – Мне не всё равно. Маминым родным и друзьям не всё равно. Это её дни памяти. Для того чтобы мы все помнили о ней.

- Маму зароют в землю, - шмыгнул носом демонёнок, его лицо скривилось в плаче.

- Мамино тело. Сущность мамы уже очень далеко. Но что она тебе успела сказать?

- Что она любит меня. И Майю, Ти. И тебя.

- Вот именно об этом ты должен помнить. И для этого сегодня мы все идём на кладбище, чтобы создать место её памяти, - страж погладил сына по безрогой голове.