По ту сторону тьмы - Р. С. Болдт Страница 39

Пройдя между двумя столами, заставленными книгами, я провожу пальцем по корешкам некоторых из них, ища то, что пробудит интерес. И словно по счастливой случайности нахожу ее — книгу именитого судебного антрополога, которой я восхищаюсь, доктора Кеннеди Александер.

Выдвинув книгу из стопки, я вижу, что ею бережно пользовались и стоит она всего несколько долларов, что является настоящей находкой.

— Ты заядлая читательница?

Я вскидываю голову и встречаюсь с Анхелой из закусочной. Вместо привычного фартука она одета в бледно-голубые бриджи и белый топ без рукавов. Застигнутая врасплох тем, что она не в своей привычной обстановке, я не сразу могу ответить.

— Да, я всегда любила читать.

Ее глаза искрятся, а губы растягиваются в легкую улыбку.

— Я тоже. — Она бросает взгляд на название книги, которую я держу в руках. — Хотя, как правило, я больше склоняюсь к прочтению любовных романов или кулинарных книг.

— Книги в этих жанрах мне тоже нравятся, — признаюсь я с робкой улыбкой.

Она излучает гораздо больше радушия, и я не уверена, что это связано с тем, что она находится вне своего рабочего места. В любом случае, я рада, что она не смотрит на меня с толикой подозрения в глазах.

Воодушевленная ее более дружелюбным поведением, я жестом показываю на книгу «Искусство войны» Сунь-Цзы, которую она держит в руках.

— Насколько я знаю, это классика.

Ее глаза устремляются на обложку книги, а выражение лица становится задумчивым.

— Это любимая книга моего сына. Он давно собирает специальные издания этой книги.

У нее есть сын, который читал и, очевидно, любит «Искусство войны»? От любопытства я спрашиваю:

— Ваш сын тоже живет в этой местности?

Анжела настороженно смотрит на меня, как бы оценивая мою реакцию.

— Да, он живет неподалеку. Я его часто вижу.

Я не могу подавить тоскливую улыбку. Если бы мне не досталась такая хреновая семья, я могла бы быть как она, тоже проживать рядом со своей семьей. Мы бы вместе ужинали или просто заходили друг к другу в гости, чтобы пообщаться.

— Звучит славно.

— Точно. — Она пристально смотрит на меня. — Твои родственники здесь живут?

— Нет. — Я подавляю желание сказать что-нибудь вроде: «Слава яйцам, что я бросила их много лет назад». Вместо этого я просто заявляю: — У меня нет семьи. — Натянув непринужденную улыбку, я пожимаю плечами. — У меня есть только я.

Обеспокоенность проступает на ее лице, но быстро исчезает.

— Очень жаль.

Чтобы пресечь возможные дальнейшие вопросы, я перевожу тему и показываю ей найденную книгу.

— Не знаю, читали ли Вы какие-нибудь работы доктора Александер, но у нее есть увлекательнейшие анекдоты из ее карьеры в судебной антропологии. Очень рекомендую.

В уголках ее глаз появляются морщины, когда она ласково улыбается.

— Я обязательно ознакомлюсь.

Я ненадолго замолкаю.

— Я также хочу поблагодарить Вас за то, что Вы рассказали мне об этом рынке. Он действительно потрясающий.

Гордость переполняет ее выражение лица.

— Он потрясающий, правда? — она оглядывается по сторонам, любуясь видами рынка. — Стыдно признаваться, но я была одной из скептиков, когда была предложена эта концепция. Не стоило сбрасывать эту затею со счетов. — Печальная улыбка заигрывает на ее губах. — Он так много сделал для этого места, что мы все склонны считать его отцом-основателем.

Я уже собираюсь расспросить ее об этом мужчине, как вдруг кто-то или что-то за моим плечом привлекает ее внимание. Она радостно машет им рукой и ухмыляется, а затем снова поворачивается ко мне.

— Ну, не буду мешать тебе с покупками.

— Рада была с Вами повидаться. — И я действительно имею это в виду.

Ее улыбка отражает мою собственную.

— Взаимно. — Когда она уходит, я возвращаю свое внимание к книгам. Проходит еще несколько минут, прежде чем я решаю купить книгу доктора Александер и еще одну кулинарную книгу.

Выйдя из палатки, я направляюсь к самому дальнему ряду у набережной, намереваясь купить пастелитос, однако далеко уйти не удается — пожилая женщина с идеально уложенными волосами, украшенными серебряными прядями, привлекает мое внимание, стоя у входа в свою небольшую палатку кораллового цвета.

Ее взгляд устремлен на меня с напряженной тяжестью.

— Подойди-подойди. — Она машет мне рукой, в ее голосе заметен латиноамериканский акцент. — Я прочту тебе карты.

Мои глаза округляются, и паникую, ища способ вежливо отказать этой милой женщине, которая выглядит так, словно она — вероятно — чья-то бабушка.

— Ой, мне вообще-то…

Ее брови упрямо сходятся вместе, интерес и ужас подчеркивают ее морщинистые черты лица.

— Ты откажешь пожилой женщине в простой радости?

Я прищуриваю глаза, глядя на нее. Мне и думать об этом не хочется, но складывается впечатление, что она дурачит меня, используя свой возраст, чтобы втянуть меня в это. В моем голосе сквозит веселье, потому что она просто очаровательна в своей бабушкиной манере.

— Вы пытаетесь манипулировать мной, чтобы прочесть мне карты?

Она откидывает голову назад, заливаясь хохотом, который заразителен и заставляет меня ухмыляться. Когда женщина приходит в себя, то показывает на меня пальцем.

— Ты умная девушка. — Махнув ладонью, чтобы я следовала за ней, она произносит: — А теперь, иди сюда. Я сделаю это бесплатно, и если ты останешься довольна, то заглянешь еще раз.

Ну, полагаю, от бесплатного я отказаться не могу.

— Ладно, я попробую.

Она взволнованно потирает руки, и я шагаю за ней. Большой переносный вентилятор обдает ветерком, и я замечаю, что кто-то исхитрился протянуть длинный удлинитель туда, где есть источник питания.

Женщина жестом приглашает меня присесть за стол, а сама усаживается за стол, напротив меня. В центре маленького карточного столика аккуратной стопкой лежит колода карт большого размера. Она протягивает руку к ним, но только для того, чтобы постучать пальцем по поверхности карты.

— Для начала раздели колоду. — Как только я это делаю, она следит за тем, чтобы карты были сложены аккуратно, а затем жестом показывает, чтобы я положила на них руки. — Теперь задай картам вопрос, ответ на который ты желаешь узнать.

Мой первый порыв — спросить, почему умершие люди вдруг сами разговаривают со мной. Но я не могу спросить что-то подобное в ее присутствии. Она подумает, что я чокнутая, оторванная от реальности… и все такое.

«Ладненько… думай, Джорджия».

Единственное, что приходит мне на ум, это легкомысленный вопрос, и я выпаливаю его, не успев обдумать.

— Влюблюсь ли в парня, который проявил ко мне интерес? — внутренне я содрогаюсь от того, как по-детски я звучу, спрашивая, влюблюсь ли я в офицера Хендерсона. В Уэйда.

Пожилая женщина внимательно