Завоеванная инопланетным воином (ЛП) - Робертс Тиффани Страница 39

Зои прикусила внутреннюю сторону нижней губы.

— Простишь меня?

— Да. До тех пор, пока ты меня прощаешь. Я не имел в виду то, что сказал.

— Я тоже не имела в виду то, что сказала.

— Я полагаю, мы пара дураков, ты и я. Но… — он вытянул руку и положил на ее ладонь. — Мне очень нравится твое общество, несмотря на неприятные обстоятельства, которые свели нас вместе.

Она уставилась на их руки и провела большим пальцем по его руке.

— Мне тоже.

Нижними руками он оторвал кусочек маффина и отправил в рот. Улыбка, слабая, но искренняя, скользнула по его губам, пока он жевал.

— Почему-то на вкус это даже лучше, чем пахнет.

Зои ухмыльнулась.

— Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

— И это действительно очень вкусно, — ответил он, широко улыбаясь.

Она приложила руку к груди.

— Оуу.

Несмотря на то, что она переигрывала, огонь внутри нее разгорелся с новой силой. Она пыталась установить дистанцию между ними, пыталась сказать себе, что здесь не к чему стремиться, что у них нет будущего. Что это закончится только ее разбитым сердцем.

Но она не могла держаться от него подальше.

Возможно… ей не нужно было этого делать.



День был хорошим, и они провели его так, как будто предыдущего вечера никогда не было. Они разговаривали на кухне, когда взошло солнце, что, благодаря продолжающейся буре, означало лишь переход от черноты к серости снаружи. Потом они посмотрели еще пару фильмов. Зои нашла в кладовке попкорн, и Рендаш с жадностью начал поглощать его, пока тот не застрял у него в зубах. Он так мрачно нахмурился, глядя на пакет, что она подумала, будто он собирается убить его.

Когда пошли финальные титры второго фильма, Зои встала. Рендаш двинулся, чтобы присоединиться к ней, но она остановила его, протянув руку.

— Оставайся здесь, Рен. Я сейчас вернусь.

Она поспешила наверх, в хозяйскую спальню. Опустившись на колени на пол рядом со своим чемоданом, она открыла его и порылась в одежде, пока не нашла маленький фотоальбом. Это было ее самое ценное имущество. Ее пальцы пробежались по потертой, знакомой обложке, и она на мгновение усомнилась. Она не показала Джошуа эти фотографии даже спустя почти год. Будет ли Рендашу не все равно? Ее отец ничего для него не значил, и его отношения с родителями не были особо близкими.

Но это будет означать, что память об отце, по крайней мере частично, связана с еще одним человеком в этой вселенной.

Зои вернулась в медиа-комнату, прижимая альбом к груди, и улыбнулась Рену.

— Что это, Зои? — спросил он.

Она села рядом с ним и опустила руки, держа альбом на ладонях. Глубоко вздохнув, она отбросила давнее беспокойство.

— Это, — сказала она, открывая обложку, — мой папа.

На первой фотографии был ее отец, только что окончивший среднюю школу — молодой человек с коротко остриженными волосами и лицом гладким, как попка младенца. На его лице была широкая, гордая, глуповатая улыбка.

— А это, — она указала на новорожденного ребенка у него на руках, — я.

Рен наклонился, чтобы внимательнее изучить фотографию, прежде чем отстранился, чтобы снова взглянуть на нее.

— Это действительно ты? — спросил он. — Ты была такой крошечной. И сморщенной.

Она усмехнулась, не сводя глаз с фотографии.

— Да, это я.

Рендаш склонил голову набок.

— Ах, вот оно. Твои глаза тогда были так же прекрасны, как и сейчас.

Зои подняла глаза и обнаружила, что Рен пристально смотрит на нее. Ее сердце слегка подпрыгнуло, и она покраснела. Она получала так мало комплиментов с тех пор, как умер ее отец, что не могла легко принимать их, но его убежденность делала невозможным отвергнуть его слова.

Хотя ее глаза затуманились от слез, Зои улыбалась, переворачивая страницы, делясь каждой фотографией с Реном. Она в младенчестве; позирует с отцом в свой первый день в детском саду; они с отцом едят мороженое в зоопарке; они вдвоем оделись в костюмы Сейлор Мун и Такседо Маска ручной работы на Хэллоуин, когда ей было девять. На каждой фотографии она делилась частичкой себя с Реном, делилась частичкой своего отца. Он не был идеальным мужчиной, и даже в детстве она понимала, что у них были финансовые трудности, но они были счастливы.

Ее слезы не пролились, пока она не дошла до последней фотографии.

Она осторожно провела пальцем по пластиковому футляру с фотографией.

— Это был его день рождения, и он застрял в больнице, поэтому моя бабушка помогла мне принести ему воздушные шарики и торт. Одна из медсестер сделала этот снимок для нас, потому что бабушка не могла понять, как пользоваться камерой.

Маленькая Зои забралась на кровать позади него, улыбаясь через его плечо. Ее отец — изможденный, с болезненной бледностью — улыбался так же широко, его глаза сияли счастьем, несмотря на боль.

— Это была последняя фотография, которую мы сделали вместе. Он, э-э… — она поспешно вытерла влагу со щек, чтобы она не капала на страницу, и шмыгнула носом. — Он умер несколько дней спустя.

Когда она сморгнула слезы, то поняла, что Рендаш снова пристально смотрит на нее.

Он поднял руки и накрыл ее щеки, нежно поглаживая их большими пальцами.

— Мне кажется, у него было сердце воина, — сказал он, — совсем как у его дочери. Он заслуживает каждой чести, которую ты ему оказываешь. Спасибо, что поделилась этим со мной.

Новые слезы навернулись ей на глаза, когда она снова почувствовала эту боль, эту потерю. Она знала, что она никогда не пройдет… Но это было нормально, не так ли? Это было частью любви к кому-то.

Зои обняла Рена и тихо заплакала. Он обнял ее, успокаивающе скользя рукой вверх-вниз по ее спине, и ничего не сказал.

— Спасибо тебе, Рен, — прошептала она, когда ее слезы утихли. Она повернула к нему лицо и положила голову ему на плечо, глубоко вздохнув. Его аромат напомнил ей сандаловое дерево с богатым землистым оттенком. — Спасибо тебе за то, что выслушал. За заботу.

Не раздумывая, она запечатлела поцелуй на его шее.

Его рука замерла, а мышцы напряглись, но единственным его движением было прижаться щекой к ее волосам.

— Спасибо тебе за то, что доверяешь мне настолько, что разделила это со мной.

Они оставались так некоторое время, и она позволила себе растаять в его объятиях, наслаждаясь комфортом, который он дарил. Он не оттолкнул ее, ничего не забрал себе.

Наконец она положила руки ему на плечи и отстранилась с мягкой улыбкой. — Я собираюсь пойти умыться, а потом мы сможем приготовить что-нибудь на ужин.



— В дамки! — Зои поставила свою фигуру на черный квадрат на краю доски, со стороны Рендаша.

Он нахмурился, несколько секунд смотрел вниз, прежде чем, наконец, поднять одну из выброшенных красных шашек и сделать ее новой дамкой.

— Как тебе удается постоянно проникать через мою защиту?

— Думаю, я просто произвожу на тебя такой эффект.

После того, как они поели и привели себя в порядок, их исследование привело Зои к тайнику с настольными и карточными играми в одном из шкафов. Ее возбужденный крик заставил Рендаша броситься бежать. Она не играла в такие игры с тех пор, как была маленькой девочкой.

Поскольку Рен не умел читать по-английски, выбор был ограничен, но простые игры в любом случае доставляли им огромное удовольствия — потребовалось несколько раздач в покер, прежде чем он смог запомнить, какие комбинации карт были самыми ценными, но в домино и шашках он разобрался почти сразу.

Это был их пятый раунд шашек. Зои выиграла первые четыре, и каждый раз, когда она забирала его последнюю фигуру, Рендаш требовал матча-реванша.

— Игра такая простая, и все же я не могу победить тебя.