100 грамм предательства - Мария Слуницкая Страница 38

Только с третьего раза я кое-как перелезаю через него и тут же валюсь на землю, чтобы проползти под трубами, но одежда все время цепляется и задирается, и я снова отстаю.

— Эй, Трусиха, из-за тебя мы проиграем! — возмущается Тина. Остальные вроде как молчат, но по их застывшим лицам всё и так понятно.

Видит эйдос, я стараюсь, но с бревна падаю дважды. А уж когда я повисаю сосиской на рукоходе, становится ясно, что всё безнадёжно.

Руки почти зажили, но от холодного металла и напряжения боль возвращается и ладони горят огнём.

Раз за разом я прохожу полосу препятствий и раз за разом у финиша оказываюсь позже своих соперников. Только один раз, когда в пару выпал Дин, мы приходим одновременно, но это не моя заслуга — он просто меня пожалел.

— Давайте к мишеням! — снова командует Илва.

Мы переходим в дальний угол зала, где возвышаются подставки с истыканными деревянными мишенями. Первый нож, пущенный самой Илвой попадает прямо в центр.

— Опять Бублик всех уделает, неинтересно… — вздыхает один из близнецов, одетый в синюю футболку.

— Потому что я лучший, навоз те в нос! — хмыкает тот.

— Эй, ты сегодня просто наблюдаешь… — кидает мне Илва, и я с облегчением отхожу подальше. — Смотри и запоминай…

Остальные с каким-то непостижимым азартом берутся за дело. Очень скоро становится ясно, что Бубба и правда лучший из лучших — он легко вгоняет в мишень пять ножей и все ровнёхонько в цель, а шестой и вовсе бросает из-за плеча, стоя к мишеням спиной.

Но никто из группы не удивлён. Похоже, что для него такие финты — привычное дело.

А вот у Тины нож несколько раз со звоном летит на пол. У близнецов снаряд дважды уходит чуть в сторону от центра, как и у Дина с Фолком.

— Ладно, сойдёт… — подводит итоги Илва. — Победил Бублик.

— Я ж говорил… — собирая ножи, вздыхает один из братьев.

— Или тренируйся больше, или не ной! — затыкает его наш тренер. — Теперь самое интересное. Спарринг… Соперников я определю сама.

В другом конце зала, за тренажёрами, свалены маты. Сван с Дином уже тащат один на середину.

Первыми сразиться выходят Бублик и один из близнецов — не знаю кто, я так и не научилась их различать. Тем более, что абсолютно всё они делают синхронно — если первый улыбается, то и у второго рот незамедлительно расплывается в улыбке, если один болтает без умолку, то и другой тут же начинает болтать.

Оба брата поражают ростом и размахом плеч. Дин как-то говорил, что в этом не только их сила, но и проклятье — в город их не посылают, потому как слишком уж заметные, даже по одному.

Тем временем бой уже начался. Удивительно, но жилистый Бублик почти сразу побеждает. Он быстр и ловок, но двигается так грациозно, словно кошка, но при этом умудряется наносить точные удары. Как раз тот случай, когда ловкость побеждает грубую мощь: исхитрившись, Бубба ставит подножку и укладывает близнеца на мат.

— Э-эх… братишка… — разочаровано тянет второй брат. — Ну как же так?

Пожав друг другу руки, противники расходятся. Победитель с высоко поднятой головой довольно улыбается, вся его физиономия кричит о превосходстве, а вот проигравший с кислой миной прячется позади нас.

Следующими на импровизированный ринг выходят Дин и Фолк. Не сговариваясь, оба тут же бросаются в атаку, но силы практически равны. Если один бьёт слева, то другой отвечает справа и так по кругу.

У обоих напряжённые лица и злые глаза. Готова поспорить, что дело не только в спарринге. Между ними всегда чувствовалось напряжение, но сейчас оно выплеснулось наружу — даже воздух сгустился вокруг.

Бой затягивается.

Никто так и не сдаётся. Дин то и дело стирает пот со лба, и Фолк, сплёвывая в сторону, спрашивает с издёвкой:

— Что, жарко?

— Ничуть.

И снова Дин бьёт Фолка в живот, тот, согнувшись на мгновение, тут же распрямляется и наносит ответный удар.

Ещё несколько безуспешных попыток переломить ход боя с обеих сторон и наконец-то Илва объявляет ничью. Эти двое рук друг другу не жмут.

Когда почти все уже побывали на мате, Илва неожиданно называет моё имя. Все поворачиваются в мою сторону.

— Тина, покажи-ка ей пару приёмчиков, но не усердствуй…

— С удовольствием! — та чуть ли не вприпрыжку выходит на мат, а меня прошибает холодный пот.

— Не переживай, ты новенькая, тебя сильно мучить не будут… — шепчет на ухо Дин, тяжело дыша.

Мне бы его уверенность. Медленно и неуверенно я приближаюсь к мату.

— Ну и долго тебя ждать? — спрашивает Тина, кровожадно улыбаясь.

Скидываю ботинки и ступаю на мат. Надо же, издалека он казался мягче.

Первая атака Тины — и я уже лежу под ней, судорожно хватая воздух, потому что её локоть упирается прямо в горло.

— Ну что, Трусиха, хочешь попробовать ещё разок?

И я хочу. И ещё трижды молниеносно оказываюсь на спине.

— Ты не только трусиха, но и слабачка… — науськивает меня Тина. — Дети и те дольше выдерживают.

Бросаюсь на неё, но она снова с лёгкостью отбивает атаку и через секунду я опять приземляюсь на лопатки.

— Спасибо за представление! — хмыкает Илва. — На сегодня достаточно…

Тина победоносно вскидывает руку вверх и, наконец, слезает с меня. Вся группа смотрит на меня с жалостью. С трудом поднявшись, в изнеможении плетусь к выходу, когда до меня доносится:

— Не так быстро, Трусиха! Ты забыла про наказание!

Простонав, возвращаюсь назад и под бдительным взглядом Илвы начинаю отжиматься вместе со своей командой.

— Не халтурь! Спину держи ровно! Да чего ты задницу отклячила?

Когда счёт доходит до тридцати, мои руки не выдерживают, и я остаюсь лежать на полу, не в силах продолжить. Прижимаюсь щекой к прохладному бетону и закрываю глаза, мечтая просто умереть.

— Молодцы… — хвалит всех Илва, когда остальные заканчивают, но ко мне, понятное дело, её слова не относятся. — До следующего раза…

Кое-как поднявшись, снова иду к выходу, мысленно окрестив Тренажёрку Адом на земле, потому что здесь из тебя все соки выжмут и всю душу вытрясут.

У дверей меня поджидает Дин. Становится чуточку легче. Он пристраивается рядом и пытается подбодрить:

— Для первого дня очень даже неплохо… — хвалит он, но глаза прячет.

— Ну да, конечно… Не нужно меня утешать.

— Согласна, утешения здесь не помогут! — заявляет Тина, проходя мимо. — Здесь ничто не поможет.

Её слова больно ранят просто потому что так и есть. Воин из меня так себе.

— Всем