По щучьему велению, по Тьмы дозволению - Евгения Преображенская Страница 37

Слёзы подкатили к глазам Несмеяны. Горячие солёные слёзы покатились по щекам. Сердце яростно забилось, разгоняя кровь и наливая теплом тело.

— Я призвала тебя, и мне расплачиваться! Не трогай Инальта! — что есть сил крикнула Витария.

— … Вита! — раздался голос из чащи.

— Велиса! — отозвалась царевна. — Я здесь, Велиса…

Силы Инальта были на исходе. Неизвестно, сколько он ещё сможет уходить от погони. Юноша старался не оборачиваться, зрелище наводило на него ужас. Огромный снеговик не просто гнался за ним, но по пути вбирал в себя окружающие снега и продолжал расти…

Духи, реющие вокруг, играли с юношей. Они эхом разносили по лесу имя царевны Витарии, взывали к Инальту голосом любимой, дразнили его. Не было ни капли надежды спрятаться от их бормотания, как и сразить снеговика.

Чудище уже было ростом с самые высокие лиственницы и, может быть, только благодаря этому ещё не настигло свою жертву! Снеговик сделался менее поворотливым. Деревья, встречающиеся на пути, мешали его ходу.

Земля содрогалась от поступи гиганта. Трещали сучья, грохотали падающие стволы. Раздавался ещё какой-то вой, писк, крики. Снеговик разбудил и распугал всех лесных жителей.

Краем глаза Инальт замечал пробегающих мимо оленей и кабанов. Вопили птицы, стрекотали белки. Один из древних дубов по его левую руку расправил ветви, размахнулся и ударил. Инальт успел прошмыгнуть мимо, и удар пришёлся по снеговику.

«Леший!» — догадался юноша.

В чёрных дуплах дерева светились зелёные глаза, хорошо различимые в ночи. Хозяин леса проснулся не в лучшем настроении. Завыло и зашумело с новой силой. Завязалась борьба. Инальт не оборачивался, бежал вперёд, как безумный.

Он догадывался: даже хозяин чащи не задержит надолго это жуткое порождение зимы. Ни на земле, ни под землёй не было Инальту спасения. Внезапная мысль поразила юношу: но, может быть, есть спасение между ними⁈

Лита рассказывала, что на волчьих тропах всегда пустынно. Ни духи, ни лесовики, ни звери не пользуются ими.

В ночи тени были плохие, тусклые. Луна ушла, а звёзды сияли недостаточно ярко. И всё же… Была не была! Приметив самую тёмную, самую насыщенную тень у одного из мощных деревьев, Инальт зажмурился и прыгнул в неё тем особым манером, которому научился у волчицы.

— Милая, ты совсем замёрзла, — заохала Велиса, бросаясь к Вите.

В свете факелов, которые держали идущие позади чародейки юноши, было видно, как побелело лицо Витарии. Ни кровиночки не осталось на обычно румяных щеках девушки. Голубые глаза блестели как лёд. На ресницах застыл иней.

Кто-то из чародеев подал свой плащ, Велиса укутала в него царевну, крепко обняла её.

— Ледяница, — прошептала та, испуганно поглядев на мёртвых птиц. — Кажется, здесь была Ледяница…

— Возможно, — не стала спорить Велиса. — Скорее вернёмся к костру. Тебе надо согреться и выпить горячего.

— Что такое эти духи? Кто такая Ледяница? — с трепетом спросила Витария, уже сидя возле огня.

— Не что они, а кто, — ответила Велиса. — Такие же живые создания, как и мы. Только тела их более тонкие, неосязаемые в нашем плотном мире…

— У них свой мир? — всё ещё дрожащим голосом поинтересовалась царевна.

— Наш мир делится на царства, — объяснила чародейка. — И это не только людские королевства или земли альвов. Есть царство зверей, растений, есть волшебные создания, а есть духи. Если это не призраки умерших, а духи природы, — они живые, как и мы с тобой.

— Что им нужно от меня? — всхлипнула Витария.

— Всем живым нужно одно… — вздохнула Велиса. — Впрочем, мёртвые тоскуют и тянутся к тому же…

— К чему?

— К теплу и силе, — ответила Велиса. — Кровопийцам нужна сила крови, духам — сила горячей человеческой души.

— Они питаются ею?

— Одни питаются, другие, — чародейка подумала, устремив взгляд на огонь, кивнула на пляшущие по древесине языки пламени: — Огонь обжигает нашу плоть, если протянуть руку слишком близко. Но он и согревает…

— Духи греются о нас? — прошептала Витария.

— Королева Льда и Белого леса не исключение, — кивнула Велиса. — Ей особенно нравится тепло… Она собирает его носителей в своих снежных чертогах. Говорят, в её морозном дворце замерли в вечном сне многие создания, в том числе могущественные: пропавшие короли, маги, даже хранители мира…

— Я думала, всё это детские сказки, — вздохнула Витария. — Как же боги допустили подобное зло?

— Зло и добро — выдумки людей, — улыбнулась чародейка. — У богов иные законы. Они даруют нам испытания, которые делают нас сильнее.

— Или злее, — нахмурилась Вита.

— Или убивают, — просто добавила Велиса. — В этом нет ни зла, ни добра. Выживают самые достойные, самые сильные…

— А что же остаётся слабым? — возмутилась царевна.

— Либо стать сильнее, либо быть… пищей, — ответила женщина.

— Разве это не зло? — недоумевала Вита. — Разве ведьма Йежа, поедающая слабых, может служить добру?

— Всё очень сложно, — улыбнулась Велиса. — «Злые» и Йежа не прошли своё испытание. Они становятся таким же испытанием для «добрых», как зима, болезни, голод, войны. А вот «добро» подчас отнимает наши силы, балует, делает тупыми и слабыми.

— Ледяница сделала меня сильнее, — согласилась царевна. — Но что она хочет взамен?

— Ледяница коллекционирует не только тепло тел, но и огонь душ, — ответила Велиса с грустью. — Ты же знаешь, сколько силы сосредоточено в твоей душе? Именно с помощью этого пламени люди совершают героические поступки, творят важные дела. Это тепло нужно, чтобы любить и дарить новую жизнь — рожать детей.

— Так вот чем я пожертвовала, обратившись к Ледянице? — воскликнула Вита.

— Точно ответить нельзя, — вздохнула Велиса, ласково проведя ладонью по волосам Виты. — Не одно только женское пламя творит дитя, важен и мужской огонь.

— Инальт! — воскликнула Вита. Она встала с места, оглянувшись на мрак позади них. — Я слышала его голос там, в лесу… Может быть, он где-то рядом? Мы должны найти его!

— Боюсь, милая, здесь нет никого кроме нас, — покачала головой чародейка.

— Нет… — Вита охнула. — Духи играют голосами умерших? Значит, Инальт…

И снова чародейка отрицательно покачала головой:

— Ледяница играет голосами не только погибших.