Кто такая Марта - Екатерина Началова Страница 37

— Ты меня не напугал, — вдруг Марта отвечает. Я превращаюсь в слух. — Это недостойно, Сок. Я не могу… Это недостойно.

Ей не хватает слов, и она, не договаривая, замолкает.

В-с-с… Я выдыхаю сквозь зубы, ощущая, как накатывает раздражение. Недостойно! Порываюсь сказать что-то едкое, очень хочу съязвить, но удерживаюсь. Очень хочу шибануть по двери, как тупой мужлан, но снова удерживаюсь. От греха подальше одним движением спрыгиваю со второго этажа на первый, толкаю ногой дверь и быстро выхожу на улицу.

Тут серо моросит мелкий прохладный дождь. Подставляю ему лицо, пытаясь вдохнуть.

Достойно-недостойно. Я ненавижу эти слова. Не-на-ви-жу. Их шипят мне в уши с детства. Одно и то же повторяет целый хор из родителей, родственников, наставников… Десятки знакомых, дедушек, бабушек, двоюродных, троюродных и прочих дальних родственников говорят одно слово, как и остальные обезличенные маски высшего круга с приклеенными улыбками и острыми ядовитыми шипами, скрытыми в перчатках.

Недостойное поведение лорда. Молодой лорд проявляет себя недостойно. Ведите себя достойно, юноша! Это невыносимо! Вы оторванный корень на древе древнего рода! Где ваше достоинство!

Все тычки благородных Змеев только про фасад, формальные правила поведения, не больше. По факту никто не ведет себя достойно. Достопочтимый отец, член Совета, даже не скрывает регулярные интрижки с сомнительными дамами, а достойная мать поступает так же ему в отместку, выбирая для развлечения юношей в два раза младше себя. Сестры — образцы достоинства — устраивают хитроумные ловушки младшему брату, нарочно делая его виноватым во всех бедах. Большинство достойнейших наставников не забывают про шантаж и побои, активно вытесняя более щепетильных конкурентов. При мне забивают единственного добропорядочного наставника, оказавшегося в одиночестве против всех. После посмертно выставляют недостойным его. И все они вменяют мне не то поведение.

А я обожаю оправдывать ожидания.

Как ты мог?! Ты позоришь меня! Недостойнейший сын рода! Худший вариант из возможных!

Сплевываю горечь.

— Эй, Сок. Землю-то не трави! — Таран подходит ко мне отвратительно пружинистой походкой. Видно, только из управы. Идет в темно-серой форме Министерства с красным значком дракона на груди. Форма помята, несколько пуговиц сверху и снизу не застегнуты, на рукаве старое пятно — Тар уже давно носит официальный костюм формально. Донашивает…

— Как наша красавица?

«Наша красавица». Мне не нравится формулировка. Какая еще «наша»?

— В комнате, — дергаю головой на верхнее окно.

— Чего злой? — Он замечает мое настроение

— Не выспался.

Фразы длиннее двух слов произносить не хочется.

— Поспи. Я отчет сдал, покараулю. Тут это… Ворон, зараза… — Тар задирает голову и внимательно смотрит по сторонам, оценивающе оглядывая серое небо в просветах зданий. — Наши говорят, не улетел. Кружит… Я своим сказал приглядеть, задержать при случае.

У службы на Министерство есть свои преимущества, например, штат крылатых.

Ворон… Опять Ворон. Что между ними? Я ощущаю резкий укол ревности. Ее острую иглу со средний палец длиной с размаху всаживает мне в район печени. Раз! И искры из глаз…

Мне странно. Я словно улетел в другую страну. Не припомню, чтобы в ней бывал. Тут какие-то другие законы физики. Звуки города вместе с баском Тара и шумом мыслей собственной башки сливаются в один звук. Жидкость в мозгах кипит, превращается в пар… Давление растет. Философски полагаю, что еще рывок и моя рыжая голова взорвется. То-то весело будет.

Рыже-красные ошметки на рыже-красных листьях. Она будет жалеть или нет?

Вряд ли.

— Гос-сподин… — раздается кокетливое.

Мимо проходит Асса, дочка местного галантерейщика — внезапно решила демонстративно пересечь двор, заманчиво покачивая бедрами. Смотрю вслед, прекрасно понимая, что приглашение адресовано мне. Отец Ассы всегда подобострастно кланяется, знает моё происхождение, но дочку от меня старательно отсылает, бережет. Точнее, пытался беречь… Потому что никакой отец не остановит дочку, если та сама не бережется. А ведь она мне нравилась. Думал, что сильно. Я смотрю вслед Ассе, пытаясь нащупать в себе хоть отголосок былого желания, я честно хотел бы его нащупать, ощутить что-то приятное, как раньше, но внутри только равнодушие пополам с отторжением. А Марта чистая, чистая… Впервые ловлю себя на мысли, что даже какой-то низкородный галантерейщик-перекупщик опасается доверить мне дочь. Что говорить о верховном маге, даже если бы я вдруг попробовал… О чем я думаю?

Трясу головой. Если бы можно было вытрясти из мозгов все дерьмо, я бы трясся без остановки лет десять.

Хватит. Надо поспать…

— …проспись, завтра на место повезем и, даст Порядок, получится. Должно получиться, — заканчивает речь Тар. Тут же внушительно бьет меня по плечу. Рука у Быка тяжелая, я подшатываюсь от удара. — Ты это, Сок… Давай-ка девочке голову не крути. Ей и так не сладко придется, сам понимаешь.

И Тар туда же. В ответ я усмехаюсь, хотя ничего веселого не ощущаю. Ставлю руку на отсечение, что, если бы Тар стал лояльнее относительно смешанных браков, свою дочку он бы мне даже издалека не показал.

— Обещаю быть хорош-шим мальчиком… — не удерживаюсь от едкого шипения.

— Ну-ну.

Падаю на кровать, не раздеваясь. Что-то кусачее щиплет в ребрах. Лишь одно нахождение в комнате по соседству с Мартой, лишает меня покоя. Такая близость… Такая недоступность…

Представляю, как она будет смотреть на меня, когда узнает, что злодей, которого мы хотим убить — ее отец. Чувствую себя паршиво. Закрываю глаза.

Так еще хуже. В темноте паршиво, паршиво, паршиво… Со всех сторон.

Глава 29. Готова?

Рассвет давно постучал в окно, но вставать я не торопилась.

Я немного полежала в кровати, бессмысленно пялясь на затейливый цветочный узор белого потолка. Затем подняла вверх левую руку. Покрутила ее в одну сторону, в другую. Рука казалась какой-то другой, измененной. И пальцы были другими, и кожа. Наверное, кровь под ней тоже изменилась. Но как вернуть прежнюю руку обратно, я не знала. Я медленно приподнялась и спустила ноги, целясь стопами в центры кругов ковра. Полосатый коврик на полу был потертым, но чистым, в традиционной форме восьмерки.

Лес, дождь, грязь, слякоть и ночевка на сеновале остались во вчерашнем дне, затянутые белой дымкой нереального и уже ушедшего. В сегодняшнем дне у меня была чистая и просторная комната с признаками богатства: в