Pr-менеджер для Яги (СИ) - Варварова Наталья Страница 37

Она несколько раз попробовала выйти на связь сама, несмотря на то, что к технологиям относилась с недоверием и опаской — ничего, тишина. А ведь Гайдучиха уверяла, что в пещере она сможет слышать его так же, как снаружи. Видимо, столько ведьм сразу, находясь в одном месте, забили как раз те каналы, на которые КотоКот настроил оба кольца.

Мог ли Глаз предусмотреть, что они столкнутся со стихийницами? Конечно, мог!

Получается, что она переоценила возможности крестной и ее правнучки. А ведь Рйедейка, или Рейда, как ее звали во времена их знакомства, одна из последних боевых ведьм этого мира. Все потому что она из Романии — в Семиречье предпочитали старое доброе проклятие. И что толку рассуждать об этом сейчас: западное крыло почти уничтожено, а местные ведьмы превратились в горстку полубезумных кочерыжек.

Что делать, подождать еще или рискнуть поддержкой ковена? Ну не получит она огонь Верховной, принадлежащий ей почти по наследству, ну погибнут бедные старухи, если в них не вдохнуть силу без промедления, ну угаснет то, что раньше составляло цвет ведьминских кланов. Повод ли это рисковать Андреем?

Он ее последний шанс удержать равновесие в Белогорье, а еще он — человек, без которого… Дальше ее мысли буксовали еще больше. Человек, без которого от Ядвиги Гаевской останется только могущество, а само ее существо умрет. «Господи, нельзя читать Китса перед сном, а то неминуемо обернешься то ли Психеей, то ли голубкой», — вздрогнула она, принимая решение.

Она отвязала лошадей и отдала Каурому приказ возвращаться по той же траектории: Лиззи пойдет за ним, у коней все просто. Что касается остального, то стихия найдет себе новых дочерей; так случалось много раз и до этого. Кланы рождались, кланы умирали. Вот ей, например, невозможно передать свою непомерно тяжелую искру Василисе.

Кольца молчали, но и без них она слышала, как бешено колотится сердце Андрея. Он второй раз заходил на подъем, а потом словно спускался на американских горках. Неужели опять словом лупит? Как и с ней, с ним в последние дни творится то, к чему он не готов.

Она-то, наивная, считала, что сложность будет заключаться в том, чтобы обучить его обращению с артефактами — нет, сначала сумасшедшая идея с газетой, и тут же эти меняющие мир слова, которые он не в состоянии правильно направить… Проблема, что его вообще не затащить в хранилище.

Ядвига неслась по знакомым коридорам, ориентируясь в лабиринте на запах чужого сильного голода, подгоняемая страхом Андрея и тем характерным треском, который издавала сконцентрированная в недрах земли сила. Незаметно для нее руки сжались в кулаки, кисти вытянулись. В темноте одежда на ведьме отсвечивала зеленым — как гнилушки на пнях в ночном лесу.

*************************************

Гайдучиха заметила Ядвигу первой. Ситуация окончательно вышла из-под контроля: сестер проще было убить, чем остановить. Ее энергетические шары нагревались и тяжелели, и вместо превентивных ударов одряхлевшие старухи принимали нокаутирующие — от такого не каждая поднимется. Вот от одного из них тяжелым кулем осела Отия, серьезно раненая в схватке с Линнией.

В то же время звать Ядвигу самой не стоило. Словочары ее избранника сыграли с ковеном злую шутку — Верховной придётся брать на себя тяжесть выбора и следовать ему далее. Рейда до последнего отчаянно жестикулировала, чтобы она достала Зельгу, так как застывшая в смертельном объятии пара стояла для внучки в зоне недолета.

Но как бить по Зельге, не зацепив Андрея? Как ударить по той, которая более двухсот лет сохраняла ковен, из последних сил добывая для них ускользающую энергию. В итоге Зельга сильно пострадала физически и в дополнение ко всем бедам повредилась головой.

Это риск для любой стихийницы, вон и Ядвига, по слухам, была близка к тому, чтобы съехать кукушкой. Все эти годы они теряли сестру за сестрой. С другой стороны, выбор между Зельгой и ее крестницей очевиден, только Ядвига пускай делает его сама.

Появившись в зале, по праву верховная не закричала и не попыталась воззвать к здравому смыслу. Наоборот, передвигалась бесшумно и тут же оказалась в центре, где в магическом круге Андрей взасос целовал одноглазую ведьму. Ядвиге не стоило труда определить, что он попал в «кольцо смерти», в котором жертву наглухо зачаровывают прежде, чем высушить.

Ладони Зельги медленно скользили по спине хранителя, однако она не спешила пускать в ход десятисантиметровые когти. Она слегка сжимала и тут же разжимала их, разрывая рубашку и оставляя на спине мужчины неглубокие отметины — позволяя ему продлять и продлять поцелуй.

На сколько еще рыжая готова откладывать неизбежный конец, Ядвига проверять не стала. Сил, чтобы перенести жертву к себе в логово и убить после секса, у Зельги нет, а проделать это на глазах обезумевших ведьм — пожалуй, выход, но не получится сдержать их натиск.

Протяни Ядвига в раздумьях у входа в пещеру еще одну-две минуты, то спасть бы уже никого не пришлось. Она рывком подняла переносной очаг и надела его на голову бывшей подруги, одновременно с обездвиживающим заклятием. Как удачно, что стандартные связки, из века в век применяемые магами, работают и у стихийниц, но из другого источника энергии.

Зельга замерла, тонкие металлические пластины, на которые сыпят уголья, треснули и полголовы ведьмы четко вошло в конструкцию, которая теперь походила на неуклюжий воротник в форме треножника. Заклинание замедлило Зельгу, и можно было не беспокоиться, что она задохнется.

Андрей, наоборот, отмер и закашлялся. Ядвига не имела опыта по реанимации от чар этого уровня: по-хорошему, его следовало поддержать, чтобы не упал, и дать побольше воды. Но он с трудом справлялся с рвотными позывами, и Яга, подойдя к нему со спины, помогла опуститься на корточки. Держится и не валится — уже хорошо.

Она оглядела залу, для остальных ведьм ничего не изменилось: Гайдучиха и Рейдейка с трудом сдерживались от убийственных ударов, которых требовали их инстинкты, еще пять ведьм по-прежнему стремились добраться до источника редкой словопробудительной магии. Защитный экран, выставленный Зельгой, благополучно схлопнулся.

Ковен должен был дать добро, возжечь ее преподнесенную искру в венце очага, а вместо этого ведьмы обернулись против нее и ее жениха! И какая разница, что процедура носила формальный характер, что ведьмы обессилены и помрачены. Они отвергли силу, которая питала их и посмели…

Ядвига кое-как сдерживалась. Стихия отказывалась ждать и слушать ее доводы. Лава уже поднялась по всему периметру расщелины, и вот-вот хлынет на выбеленный шагами пол.

Когда-то эти самые старухи тяжело горевали после падения ее бабки и все равно совершили тяжелейший обряд воскрешения, чтобы вернуть к жизни Ядвигу, после того, как ее прикончил собственный муж.

Они объединились, сделали невозможное — нельзя, чтобы так глупо погибли сейчас.

Отстранённо отметила, как падают на одно колено бабка и правнучка, выставляя ровные защитные капсулы. Опустилась сама, закрыв плащом и Андрея, которого продолжало тошнить. Мгновением раньше огонь вышел за отведенные ему границы разлома и со скоростью несуществующего ветра распространился по всей зале.

— Очищение, — молилась она про себя. — Милосердное, заживляющее, сырой землей дарованное, на жар-пыл наложенное. Если бы не я, сидела бы и ты, древняя мощь, глубокой, позабытой, в недрах вечной тьмы. Будь справедлива, плати по моим долгам…

Когда Гайдучиха рискнула поднять глаза, то пламя, бросая на стены последние зеленые отсветы, мягко угасало. Ни одной обезумевшей ведьмы, кроме Зельги, в пещере больше не было, а у той, застывшей, как статуя, горели волосы и вся верхняя половина лица. При этом Зельга не имела возможности даже кричать.

Рейда выросла позади несчастной и, выпустив из клюки широкое серповидное лезвие, одним движением отсекла голову вместе с переносным очагом. К ужасу Гайдучихи и Ядвиги, тело осталось стоять, а Андрей, к своему счастью, миновал это зрелище, так и не придя в сознание.