Жена викинга из будущего. Любовь сильнее времени - Ли Ан Страница 36

— Признаю тебя конунгом, — сказал Торфинн, первым подходя к Магнусу. Старый воин опустился на одно колено с кряхтением — суставы уже не гнулись как прежде. — Лучше умный ребенок с мудрыми советниками, чем старый волк, жаждущий крови молодых.

— И я, — добавил Эйнар, вставая рядом на колено. Его меч лежал поперек ладоней — жест подчинения. — Мальчик победил честно. Умом, не мечом, но честно. А честная победа — это победа.

— И я.

— И я.

Цепная реакция прокатилась по площади. Воины опускались на колени один за другим — не из любви к Магнусу, а из страха перед гражданской войной, которую принес бы раскол. За минуту больше половины признали Магнуса. Даже некоторые сторонники Харальда нехотя согнули колени.

Харальд смотрел на это с яростью загнанного в угол зверя.

— Это не конец, — прошипел он, и слюна брызнула с его губ. — Ребенок не может править. Первая же зима, первый голод — и все вспомнят, что нужен настоящий конунг, а не мальчишка, играющий в загадки.

Он развернулся, плащ взметнулся за ним как крыло ворона, и ушел. Но не уехал из Йорка. Остался в своем доме у восточной стены, наблюдал, ждал. Как старый волк, выжидающий, когда стадо ослабеет.

***

— Корона слишком большая, — пожаловался Магнус позже, когда мы примеряли регалии в королевском холле.

Золотой обруч, украшенный гранатами, съезжал ему на глаза. Пурпурный плащ волочился по полу, собирая пыль и соломинки.

— Вырастешь, — ответила я, подкладывая ткань внутрь короны, чтобы она держалась.

— А если не хочу быть королем?

Я замерла с иголкой в руках.

— Почему?

— Короли умирают молодыми. Ты сама рассказывала. — Он смотрел на меня серьезными серо-голубыми глазами Рагнара. — Этельред умер. Ивар умер. Все умирают.

Проклятье. Мои уроки истории оборачивались против меня. Я хотела сделать его мудрым, но ранняя мудрость — тяжкое бремя.

— Не все. Альфред проживет долго. И ты проживешь, если будешь умным.

— Как Альфред?

— Да.

— Но он враг.

— Сейчас — союзник. Мы подписали мир, помнишь?

— Временный мир. — Он наморщил лоб, как делал Рагнар, когда думал. — Ты говорила, все договоры временные.

— Все мирные договоры временные. Вопрос — как использовать время. Строить, а не разрушать. Торговать, а не грабить.

Рагнар вошел с картами, развернул их на столе. Пергамент хрустел.

— Нужно решить о землях. Харальд требует увеличения надела. Говорит, его люди заслужили.

— Дай ему, — сказала я.

— Что? — Рагнар уставился на меня. — Но это поощрение мятежа!

— Это взятка. Пусть думает, что мы слабы и пытаемся его задобрить. Пусть расслабится. Сытый волк менее опасен, чем голодный.

— Опасная игра.

— Вся жизнь — опасная игра. Вопрос, знаешь ли ты правила.

Вошла Милава с Астрид и маленькой Ингрид на руках. Лицо её светилось мягкой улыбкой.

— Дети хотят играть с королем, — сказала она.

— Я не король когда играю! — заявил Магнус, сбрасывая корону с такой поспешностью, что она покатилась по полу. — Я викинг! А Астрид — дракон!

— Я не дракон! — возмутилась Астрид, схватив деревянный меч, который был почти с неё ростом. — Я принцесса-воин! Как Лагерта из саг!

Дети побежали играть во двор, их смех эхом отражался от каменных стен. Я смотрела на них через узкое окно — будущее Англии. Полувикинг-полурусский король Данелага, чья кровь несла гены двух миров. Англо-мерсийская наследница, рыжая как осенние листья. Моя дочь, рожденная вне времени и пророчеств, темноволосая и серьезная даже в младенчестве.

— О чем думаешь? — спросил Рагнар, обнимая меня сзади.

— О том, что мы создаем. Не королевство викингов или саксов. Что-то новое. Гибрид. Сплав.

— Это хорошо?

— Не знаю. История моего времени не знает такого. Мы в неизведанных водах, за краем карты.

— Тогда будем первыми картографами.

Простая мудрость воина, не боящегося неизвестности.

***

Вечером, когда тени удлинились, а факелы зажглись на стенах, пришел гонец от Альфреда. Промокший от дождя, грязный от дороги, но с неприкосновенным белым флагом парламентера. Личное письмо в восковой печати.

Я сломала печать, развернула пергамент. Почерк Альфреда был мелким, аккуратным, как у монаха-переписчика.

"Поздравляю с воцарением вашего сына. Пятилетний король — прецедент даже для этих странных времен. Хотя Священное Писание знает и более юных правителей.

Предлагаю встречу. Не государственную — личную. Есть вопросы, которые лучше обсудить с глазу на глаз, без свидетелей и хронистов.

И еще. Слышал, у вас теперь воспитывается законная наследница Мерсии. Интересное совпадение. Провидение чертит странные узоры.

Жду ответа.

А."

— Он знает об Астрид, — сказала я Рагнару, передавая письмо.

— И что? Она под нашей защитой. — Рагнар сжал кулаки. — Пусть попробует забрать.

— Он не будет требовать. Он будет предлагать. И его предложения всегда слишком разумные, чтобы отказаться. Это его дар — делать так, чтобы его планы казались твоими.

***

Встреча состоялась через неделю, в том же аббатстве на нейтральной земле. Но теперь я приехала не как жена ярла, а как регент короля. Охрана, знамена, весь протокол власти.

Альфред встретил нас в библиотеке, окруженный манускриптами. В свете свечей его бледное лицо казалось вырезанным из слоновой кости. Улыбка тронула тонкие губы.

— Королева-мать. Как странно звучит для женщины, которой едва тридцать.

— Мне тридцать шесть. В моем времени это молодость. Здесь — почти старость.

— Ваше время... — Он откинулся в кресле, сплел длинные пальцы. — Ваши предсказания слишком точны для догадок. И ваши знания... Кеолвульф писал о чудесах медицины, которые вы творили. Раны, которые должны были убить, заживали. Яды находили противоядия.

— Не чудеса. Наука.

— Наука будущего — магия настоящего. Но не об этом я хотел говорить.

Он встал, подошел к окну, выходящему на яблоневый сад аббатства.

— О чем же?

— О детях. Вашем сыне. И девочке, которую вы приютили.

— Астрид под моей защитой.

— Знаю. И не требую вернуть. Наоборот — предлагаю сделку.

Я ждала. Альфред всегда делал паузы перед важными словами, словно взвешивал каждое на невидимых весах.

— Брак. Когда им исполнится четырнадцать. Магнус и Астрид. Король Данелага и наследница Мерсии. Объединение через союз, не войну.

Я ожидала чего-то подобного, но всё равно удивилась скорости. Альфред планировал на