Попаданка в книгу: Оставьте злодея в покое! Часть 2 - Ирина Владимировна Смирнова Страница 36

Стоп, что? Что я только что подумала?! Любимый? Приехали…

Чтобы отвлечься от шокирующего открытия, пришлось вновь сосредоточиться на фарсе, именуемом судом.

А тем временем дебаты набирали обороты, доходило даже до того, что в них начали принимать участие остальные зрители. Вот кому действительно было развлечение. Казалось, вся аристократия следила за судом с тем же рвением, с каким дамочки за сорок следят за турецкими сериалами.

Я же, наоборот, все больше нервничала. А из-за нервов начала активизироваться магия. И никакие «тазики» медитации, даже чугунные, не хотели удерживать все больше и больше ускоряющийся поток.

Стараясь не терять из виду основное действо, я осторожно покосилась назад, ища Нейтана. И облегченно выдохнула, увидев рядом с серым квадратом запыхавшихся друзей и брата. Все-таки добрались целыми и невредимыми, пусть и запыхались! Даже магия слегка успокоилась. Но помощь карателя все равно была желательна.

— Нейтан, передай мне документы, — прошептала я одними губами, смотря четко в серые глаза. Лорд Сергрэйв сразу понял, какая именно мне нужна помощь, и забрал папку с копиями у Элоди. А когда подошел ближе и протянул бумаги, чуть дольше положенного задержал свою ладонь на моей, проводя привычную уже процедуру.

Благодарно улыбнувшись, я с очередным вздохом облегчения повернулась обратно. Лишь для того, чтобы встретиться со взбешенными лунно-желтыми глазами собственного мужа.

Кажется, теперь я поняла, что у императора и Алексина все-таки были общие… черты. Ик.

Глава 34

На всякий случай я ответила ему еще более зверским взглядом. А одними губами без звука едва заметно еще и добавила: «Сам дурак». Но пламени в желтых глазах меньше не стало. Разве что оно самую малость сменило оттенок.

Да бог с ним, проблемы надо решать по мере поступления. Сначала этого гада следует спасти от казни, а потом уж разбираться с его ревностью.

— Таким образом, старший наследник империи Алексин Шайнис Янкастер по собственной воле не мог злоумышлять против власти своего отца и императора Велистера Карлоса Янкастера! — закончил свою речь мэтр Блюминштайн. — А посему мы требуем освободить принадлежащего леди Софии Янкастер, урожденной О’Райли, мужа, являющегося ко всему прочему неотторжимым движимым имуществом означенной леди согласно брачному договору, зарегистрированному…

— Минуточку! — В рядах обвинителей произошла короткая суета. — Дело в том, что поверенные и секретари суда так и не нашли в мэрии столицы записи о регистрации этого договора. Как не нашли и оригинала сего документа! Таким образом…

— Наша сторона предвидела этот аргумент, — перебил противника мэтр, принимая из рук помощника большую кожаную папку с золотым тиснением. — Извольте ознакомиться. Оригинал, копия, справка о регистрации, магический номер, а главное — печать фамильного алтаря рода Янкастер. И представляете, все оформлено на магической бумаге, которую невозможно сжечь, порвать, залить кофием или как-то еще физически уничтожить! — последнюю фразу мэтр произнес с улыбкой. А судья покосился на небольшой чайничек, видимо с тем самым «кофием».

— Что ж, суд удал…

— Повремените. — Внезапно из верхней ложи раздался голос императрицы. — Я согласна с защитой и полностью на стороне моего старшего сына. Он всегда был хорошим и очень талантливым мальчиком. До сих пор у меня болело сердце лишь только от мысли, что Лекс мог оказаться предателем. — Женщина прижала ладонь к груди и картинно смахнула слезу с глаза.

Так, это сиропное «ж-ж-ж» неспроста. Вот чувствую, сейчас будет что-то неприятное.

— Но раз Алексин полностью лишен воли, значит, ему кто-то приказал так поступить?

Ну вот, а я о чем говорила. Мы буквально вернулись к тому, с чего начинали. Теперь снова в черной магии и всех остальных несчастьях обвиняют меня.

— Как именно поступить? Разве его высочество действительно сделал что-то не так? — снова вмешался мэтр Блюминштайн. — Все доказательства говорят о том, что господина Янкастера просто подставили. Причем я более чем уверен, что подставили те, кто желает ни много ни мало, а развала империи!

Ну вот, теперь пошли уже наши козыри.

— Некие, я не сомневаюсь, деструктивные силы, возможно внешние враги, пытаются вбить клин в наше единство. — Мэтр разливался соловьем. — Иначе я не могу объяснить, каким образом раз за разом подозрение в измене пытаются бросить на всех преданных сподвижников его императорского величества. Начали с его высочества, потом попытались перекинуть обвинение на его достопочтенную жену, а нам подсунули свидетельства того, что уважаемый клан Ваненро замешан в темном колдовстве и мало того, использует своего верного слугу, которого знают в лицо многие люди в империи, чтобы подбрасывать улики в дома других достопочтенных членов общества! Как будто они не знают, что все резиденции членов королевской фамилии населены домовыми духами, а эти духи фиксируют любое происшествие и любого посетителя, предъявляя картинку по первому требованию хозяина!

Тут поверенный махнул рукой, и его помощник жестом фокусника сдернул покрывало с большой куполообразной клетки, в которой, надувшись и гневно сопя, сидел Бу.

— Уху. Как ярко! — недовольно произнес филин. — Издеваетесь надо мной, госпожа хозяюшка. Еще и за решетку посадили…

— Тсс, — произнесла я едва слышно, особенно на фоне поднявшегося вокруг шума: некоторые аристократы впервые увидели лейри. — Потерпи немножко, пожалуйста. Эти прутья не для того, чтобы сдержать тебя, а для того, чтобы люди не пугались. Ты слишком сильный и величественный для них.

В отличие от людей Бу прекрасно различал мои слова и потому быстро успокоился. Даже грудь слегка раздул, чтобы казаться больше и «величественнее».

— Заранее хотел бы просветить несведущих гостей, что данные духи обладают очень полезными особенностями. А именно — они не способны врать. У них просто нет такого понятия, как ложь. Также домовые-хранители запоминают абсолютно все события, которые происходили в доме. Это может подтвердить сам его величество. — Мэтр поклонился в сторону ложи, в которой сидел император. Тот снова слегка нахмурился, но кивнул. И тоже уставился на Бу во все глаза. У меня даже сложилось впечатление, что они не первый день знакомы. — Сейчас вы увидите это самостоятельно, господин судья. Прошу вас разрешить нам ненадолго задернуть шторы и максимально приглушить светильники.

С молчаливого позволения императора слуги выполнили просьбу, и поверенный обратился к филину: