Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго Страница 35

Я закрыла глаза и положила руки на серебряный слиток. Металл был холодным на ощупь, но быстро нагревался под моими пальцами. Не физическим теплом — энергетическим. Я чувствовала, как мой дар проникает в структуру серебра, исследуя каждый атом, каждую молекулу.

И вдруг — это случалось всё чаще в последнее время — я "увидела" металл изнутри. Не глазами, а каким-то иным, внутренним зрением. Кристаллическая решётка серебра предстала перед моим мысленным взором во всей своей сложной красоте — миллиарды атомов, выстроенных в упорядоченную структуру, пронизанную тончайшими энергетическими нитями.

Я могла видеть микроскопические дефекты — пустоты, трещины, инородные включения. Могла чувствовать, как атомы вибрируют, взаимодействуют друг с другом, образуя единое целое. Это было похоже на созерцание живого организма — прекрасного, сложного, дышащего.

Мой дар позволял не просто видеть, но и влиять на эту структуру. Я могла устранять дефекты, укреплять связи между атомами, создавать новые сочетания свойств. Это было похоже на ювелирную работу, только в миллиарды раз более тонкую и сложную.

Сегодня я хотела попробовать нечто новое — создать серебро, которое могло бы менять свою форму в зависимости от мысленного приказа владельца. Не полная трансформация, а скорее, способность "перетекать" из одного заранее заданного состояния в другое.

Я сосредоточилась на структуре металла, внедряя в неё тончайшие энергетические нити — своего рода "память формы", способность возвращаться к заданной конфигурации. Одновременно я создавала внутри металла своеобразные "триггеры" — участки, чувствительные к определённому типу ментального воздействия.

Работа требовала предельной концентрации. Малейшее отвлечение — и вся сложная конструкция могла рассыпаться, оставив обычный кусок серебра. Я настолько погрузилась в процесс, что не заметила, как открылась дверь мастерской.

— Лиралин?

Голос Тиара вырвал меня из сосредоточенности. Я вздрогнула, и серебряный слиток на столе внезапно растёкся, как ртуть, сформировав на поверхности причудливый узор, напоминающий морскую волну.

— Ох, прости! — Тиар замер в дверях, осознав, что прервал важный эксперимент. — Я не хотел мешать.

— Всё в порядке, — я улыбнулась, разглядывая неожиданный результат. — Видишь? Оно отреагировало на моё удивление.

Тиар осторожно приблизился к столу, с любопытством разглядывая растёкшееся серебро.

— Оно... живое? — спросил он с благоговейным трепетом.

— Не совсем, — я покачала головой. — Я пыталась создать металл, который может менять форму по желанию владельца. Получилось не совсем то, что я планировала, но... интересно.

Я сосредоточилась и мысленно приказала серебру вернуться в исходную форму слитка. К моему удивлению, металл послушался — медленно, словно неохотно, растекшееся серебро собралось обратно в прямоугольный брусок.

— Невероятно, — прошептал Тиар. — Ты постоянно раздвигаешь границы возможного.

Я взяла журнал и записала результат эксперимента, добавив подробное описание своих ощущений и набросок структуры, которую "видела" внутренним зрением.

— Это только начало, — я закрыла журнал. — Я уверена, что могу делать гораздо больше. Просто нужно понять, как именно работает мой дар.

— А как ты это видишь? — Тиар с интересом заглянул в журнал. — Эти рисунки... они похожи на какие-то решётки.

— Именно так, — я кивнула. — Когда я использую свой дар, я могу "видеть" внутреннюю структуру предметов. Не глазами, а каким-то... другим чувством. Как будто у меня появился дополнительный орган восприятия.

Я перевернула страницу, показывая ему серию рисунков разных материалов в их микроскопической структуре.

— Видишь, как отличается серебро от золота? А вот структура железа, меди, стали... У каждого металла своя "личность", свой уникальный узор. И я могу не только видеть эти узоры, но и изменять их.

Тиар внимательно изучал рисунки, и я заметила, как загорелись его глаза — тем особым огнём, который появлялся у него всякий раз, когда он видел новые возможности для бизнеса.

— Лиралин, ты понимаешь, что это означает? — он поднял на меня взгляд. — Если ты можешь видеть внутреннюю структуру предметов, то, возможно, сможешь обнаруживать дефекты в механизмах или драгоценных камнях?

Я замерла, осознавая перспективы. Действительно, моя способность могла иметь гораздо более широкое применение, чем просто улучшение предметов.

— Ты прав, — медленно произнесла я. — Я могла бы диагностировать поломки в сложных механизмах, не разбирая их. Или определять качество драгоценных камней, видя их внутреннюю структуру...

— Или находить скрытые дефекты в строительных конструкциях, — подхватил Тиар, загораясь энтузиазмом. — Или проверять подлинность произведений искусства, видя, из чего они на самом деле сделаны...

Мы переглянулись, понимая, что стоим на пороге новых открытий.

— Кстати, — Тиар вдруг вспомнил, зачем пришёл, — к нам сегодня заходил часовщик из Серебряного квартала. У него есть старинный механизм, который он не может починить. Говорит, что проблема где-то внутри, но разобрать часы невозможно, не повредив корпус. Я подумал... может, ты попробуешь свою новую способность на практике?

Я задумалась. До сих пор я экспериментировала только с простыми предметами — металлами, камнями, тканями. Сложный механизм с множеством деталей, взаимодействующих друг с другом, представлял собой совершенно новый уровень сложности.

— Когда он хочет показать мне эти часы?

— Завтра утром, — ответил Тиар. — Он готов щедро заплатить, если ты сможешь помочь. Эти часы — фамильная реликвия какого-то аристократа, и их ценность выходит далеко за рамки просто механизма.

Я кивнула, принимая вызов:

— Хорошо, я попробую. Но не могу ничего обещать — это будет мой первый опыт с таким сложным объектом.

Тиар улыбнулся и, к моему удивлению, взял меня за руку:

— Я верю в тебя. У тебя получится.

Его прикосновение отозвалось теплом, разливающимся от кончиков пальцев по всему телу. Наши взгляды встретились, и на мгновение мне показалось, что он наконец решится на тот самый шаг, которого я так долго ждала.

Но момент был разрушен громким стуком в дверь. Мы отпрянули друг от друга, как застигнутые врасплох подростки.

— Простите за