Хозяйка пасеки. Медовый бизнес попаданки - Дия Семина Страница 33

— Плевать, я решаю, рабыня ты или нет! Эйлин должна выйти, когда увидит тебя! Поняла? Кричать умеешь? Вот привезу тебя на пасеку и надену петлю на шею, если она не выйдет, то я тебя повешу на дереве, пусть её совесть изведёт…

— Вы жестокий, бессердечный зверь… Я не могу больше.

— Ты даже не представляешь насколько я жесток.

Жара, жажда и страх сделали своё дело, Магда оступилась и упала без сознания на дороге. Граф хотел её так и тащить за собой. Но молодой наёмник, наблюдавший за истязаниями красивой, невинной девушки, не выдержал. Спешился, перерезал кинжалом верёвку и взял Магду к себе на коня, пришлось повозиться, но смельчаку никто из свиты помочь не решился.

— Жалость проявляют слабаки! — процедил сквозь зубы граф, но не решился запретить, слишком у наёмника взгляд недобрый.

— Считайте, что я спасаю вашу собственность. Красивая женщина, ей ещё рожать и работать. А вы её испортите, и кому от этого лучше? — парень быстро нашёлся как вывернуть ситуацию в пользу Магды. Она приоткрыла глаза, а он псыкнул, чтобы лежала в его руках и не шевелилась.

Теперь отряд графа движется раз в десять быстрее, все выдохнули с облегчением, неприятно смотреть, как сходит с ума Эдвард де Горн.

Наконец, показались верхушки небольшого замка графа, неприятное предчувствие гонит отряд вперёд. Граф быстро спешился, и приказал Альберту явиться в кабинет.

Молодой наёмник Джон решил не напоминать хозяину про Магду, специально не торопил коня, последним осторожно спустился, и взял девушку на руки.

— Притворяйся, что ты без сознания. Я спрячу тебя в своей комнате, — Магда вздрогнула, но мужчина довольно больно придавил её к своему телу, пытаясь заткнуть, чтобы она не выдала себя, — хочешь в подземелье, дурёха. Он забьёт тебя или сгнобит. Слушайся и выживешь.

От испуга несчастная служанка обмякла, и показалось, что она снова лишилась чувств. Джон пронёс её в свою бедную комнату в одной из хозпостроек на заднем дворе, положил на постель и тут же вышел, заперев двери. И только тогда вздохнул, вроде бы всё улеглось, но теперь появилось тревожное, неприятное чувство, что бедную Магду не оставят в покое, а ему совсем не хочется отдавать её на растерзание графу.

— У графа совсем мозги расплавились, стоило ему понять, что проклятая пасека попала под магию герцога! А куда ей ещё попадать, если она проклятая и на землях герцога, — пробурчал очевидные даже для глупца истины, но, видимо, граф рассчитывал на что-то большее.

С большим трудом утоптал в себе бешенство и с непроницаемым лицом поспешил распрягать и поить коня, потом на кухню, за едой себе и девице. А у самого сердце ёкает, стоит только вспомнить какое тёплое и манящее тело девушки, как приятно было держать на её руках.

А чтобы лишний раз не напоминать о себе и девушке злодею графу, постарался не попадать на глаза старшим по званию. Он это отлично умеет.

В это время в кабинете графа началось «совещание», несчастный Альберт дважды уронил блокнот для записи и угольный карандаш, который тут же и сломался. Буря-то, вроде, ожидаемая, но не настолько смертоносный эффект прогнозировался, давно таких пугающих событий не происходило. Да кому она вообще нужна, эта проклятая пасека?

Свои сомнения секретарь предпочёл оставить при себе, лишний раз не получить взбучку графа — уже праздник. Ведь кто-то уже шепнул, как Эдвард поступил с несчастной девушкой, вина которой только в том, что прислуживала беглянке Эйлин, всего-то.

— Я чувствую, что здесь, что-то не так! Альберт! Прекрати трястись, в глазах рябит!

— Слушаюсь, Ваша светлость! Я всё утро провёл в наших архивах. Но не успел проверить две книги.

Несчастный секретарь показал графу на два огромных фолианта, занявших чуть нн половину стола.

— Это что? — де Горн не понял, что эти книги делают на столе. — Мне нужны только данные о де Брилях. Этот поганец помчался жаловаться королевичу, а я упустил время, и пасека с Эйлин скрылась под магическим куполом. Чего я не знаю об этой семье? Мне нужна любая информация. За что его деда лишили земель? Ну?

Прорычал Эдвард и хлестнул по столу кнутом. Альберт снова вздрогнул.

— Вот, первая книга содержит королевские указы за сто пятьдесят лет, всё, что касается угодий. Я не совсем понимаю, что искать. Позвольте я открою страницы на нужных датах и покажу вам, а вы сразу поймёте, то или нет? — простонал и, рискуя получить кнутом по рукам, все же открыл книгу, быстро проверил и показал господину.

— Нет, это не то! Следующий указ. Они тут подшиты, довольно удобно, видно дату и суть, эх, стой! Вот похоже на то, что нам надо.

Альберт листал страницы одну за другой, пока граф не прижал очередную, всё тем же беспощадным кнутом.

— Это указ, лишающий права на любые земли все поколения де Брилей, из-за какой-то странной истории с предсказанием. Простите, Ваше сиятельство, я ничего не понял, у нас же вроде все предсказания под запретом. Колдунам только и позволено, что лечить, но никаких предсказаний и гаданий! — Альберт рассматривает странный указ, рассуждает, потирая подбородок.

— Оставь меня одного, и эти книги тоже оставь. Выйди! — прорычал де Горн.

Слугу дважды просить не надо, он бы и дверь запер, а ключ проглотил. Но так не получится, пришлось просто выйти и закрыть за собой дверь.

Граф остался один и весьма негуманно поступил с книгами. Перевернул сначала одну, потом вторую. И из них как лепестки с увядшей розы осыпались бумаги, конверты, записки и листы с записями. Много в эти книги вкладывали разной ерунды.

— Вот как надо искать информацию. Явно, что кто-то из предков получал письма об этом деле. Они всё знали и молчали!

Собрал все, что выпало из книг, и пересмотрел дважды. Ничего полезного, кроме одной записки. Очень старая, написана на пожелтевшем листе, и уголь стёрся в некоторых местах. Однако прочитать можно.

Прочёл.

Побледнел.

Прочёл ещё несколько раз и сел в кресло, очумело, глядя на послание из прошлого.

— Мне стоило убить этого де Бриля. Но это не он. Не он наследник. А кто? Его дочь…

Холодный пот выступил на лбу графа, за эту записку королевич Рагор и его, и де Бриля, и Эйлин с малышкой не пощадит…

— Что же делать? Что делать?

Не успел придумать новый план, а в дверь