Соблазнение в академии - Ти Шарэль Страница 33

— Прошу тебя, пойми. — я едва не плакала, но не находила понимания в глазах Теодора. — Я не успею переделать иллюзию. Мне и так осталось всего два понедельника!

Но Тео не понимал. Смотрел с осуждением и неприкрытой болью. И от этого я ощущала себя бесчувственным чудовищем, но так и не смогла сказать, что обойдусь без Яна. Не обойдусь.

В пятницу занятия были общими для всего третьего года — история, теория государственного устройства, материальное управление и, конечно, гимнастика. Я не любила общие занятия, кроме разве что истории, но все же испытывала чувство ностальгии, вспоминая время, когда наш год ещё не разделился на специальности и собирался в таком же просторном классе на каждое занятие.

— Ты хоть спала? — строго спросила Вера, занимая место рядом со мной.

— Спала, — я кривовато улыбнулась.

— Видимо, недостаточно, — нахмурилась подруга. — Синяки под глазами мало кому идут. И ты не исключение.

— Спасибо, — хмыкнула я, против воли начиная улыбаться. — Умеешь ты поддержать. Нет чтобы сказать, что я прекрасно выгляжу.

— Подруги нужны не для того, чтобы лгать, — отмахнулась Вера. — Кто тебе еще скажет правду?

— О чем спор? — Есения, которая задержалась для беседы с Егором Титовым — своим новым увлечением, бросила сумку на соседнее сиденье. В последнее время на всех общих уроках девушки садились не вместе, а с разных сторон от меня.

— Она толком не спит и не ест, — тут же сдала меня Вера.

— Есть у меня одно зелье, — протянула Еся, но я замотала головой в притворном испуге:

— Прошу тебя, не надо на мне экспериментировать!

— Да оно почти доработано, — возмутилась Есения, но тут в класс вошел наставник Михайлов, и спор стих сам собой.

— Сегодняшняя тема, судари и сударыни, вас должна заинтересовать. На прошлом занятии, как помните, мы начали изучать историю высших учебных заведений государства. Рассмотрели столичную Школу Одаренных и второе по величине учебное заведение — Университет Артефакторики в Перми. Наша академия занимает почётное третье место. Кто скажет почему? Да, сударь Жарков?

— Из-за небольшого количества учеников?

— Верно. Мы находимся не так далеко от столицы, поэтому многие делают выбор в пользу Школы Одаренных. Но не все. И прежде чем мы разберём причины выбора именно нашего учебного заведения, давайте окунёмся в историю. Сколько лет назад основана академия? Сударыня Емскова?

— Двести сорок три года назад, — немедленно откликнулась Вера. Моя подруга любила историю и поднимала руку на каждый вопрос наставника.

— Благодарю. Основатель академии граф Васильев был по происхождению греком, именно поэтому мы учимся не в школе, не в университете, а именно в академии. Название стало данью основателя прародине. Ему же вы обязаны своей формой.

Это мы знали и раньше. Светло-голубая форма "голубей", оранжевая "синиц", бордовая "снегирей" и темно-серая "грачей". Все цвета взяты из герба первого графа Васильева, и каждый что-то символизирует. Бордовый, кажется, усердие и мужество.

Я вздохнула, погружаясь в себя. Мне вспомнились аметисты, принесенные Вольским. Красивые камни именно бордового оттенка. От камней мысль перепрыгнула к самому графу. Странный мужчина. Отчуждённый, холодный. Каждый раз, когда я пыталась представить, как выглядит прославленный артефактор, воображение выдавало искаженную версию сурового лица графа Черняхова, но с внимательными умными глазами наставника Грекова.

Не похоже, что я ему нравлюсь. По крайней мере, граф не сделал ни одной попытки завести личный разговор. А ведь Черняхов говорил, что артефактор заинтересован не только в зеркале. Вряд ли ему нужны мои деньги, так что причина интереса, скорее всего, та же, что у Яна — необходимость обзавестись наследником.

"Отдам за него Марийку", — раздраженно подумала я и некоторое время с удовольствием обкатывала эту мысль в голове, как леденец во рту.

Звучало заманчиво. Сестра кровная Уварова, так что обряд с ней предоставит Вольскому доступ к артефакту. У тому же замужество решит вопрос со странной привязанностью Марийки к Большакову. Два зайца одним камнем: государю порталы, мне свободу.

Но я не смогу с ней так поступить. Да и свободы мне это не даст. Черняхов только руки потрет, упакует нарядно и отправит за границу. Это еще удивительно, что ему такая идея в голову не пришла.

Я пропустила момент, когда наставник позволил задавать вопросы, как и сам вопрос. Услышала только ответ:

— Да, сударь, наставники для всех четырех направленностей дара представлены не в каждом учреждении. И это одна из причин, почему одарённые выбирают именно академию.

— Какой смысл держать наставников для иллюзионистов? — спросил кто-то, и я закрутила головой, выискивая этого смельчака. Ага, Олег Хромов. Никак не успокоится. — Их на всю академию пять штук.

— Человек, а не штук, грамотей, — громко проворчал Тихон.

Наставник не стал делать замечания ни первому, ни второму.

— Чем реже дар, тем ценнее, — просто ответил он.

— Да в чем ценность? — не унимался Хромов. — Картинки за деньги показывать?

— Это только видимая сторона дара, — не согласился наставник. — И хорошо, что так. Раньше иллюзионистов учили другому — проникать во сны, выпытывать секреты, сводить с ума навянными видениями. Как вам это, сударь Хромов? Дотронуться до предмета и провалиться в кошмар? Ваш личный и оттого особенно разрушительный.

В классе повисла тишина. Я нахмурилась, недоумевая, зачем наставник это сказал. Нас с Тихоном и без того не очень-то жаловали из-за двух дней театра и практически индивидуальных занятий.

— Время сейчас неспокойное, сударь Хромов, — как ни в чем не бывало продолжил Михайлов. — И каждый одаренный на счету, когда он на твоей стороне. Не стоит об этом забывать.

Ему никто не возразил.

— Везет тебе, ты не идёшь на гимнастику, — проныла Есения, когда занятие закончилось и наставник ушёл. — Отсидишь теорию государственности и сбежишь.

Вся академия радостно выдыхала, когда наставник по гимнастике Долохов уезжал на сборы со старшим курсом. И горестно вздыхала, когда он возвращался.

— Пока не знаю, как буду добираться до Белозерска, — я проигнорировала стенания подруги. — Наверное, придётся просить великого наставника. Тео, конечно, обещал отвезти, но после всего…

— Теодор поймёт, — твердо сказала Вера. — Два понедельника и ты попрощаешься с Яном. Все вернется на свои места.

Я промолчала. Между мной и Тео, помимо Яна, стоит еще Вольский. Против мужа-чужеземца я решила стоять насмерть, но артефактор пока мой самый верятный будущий супруг. И самый нежеланный.

К Теодору я испытываю очень теплые чувства. Доверяю, уважаю, ценю. Обряд закрепит и усилит все, обеспечив нам теплые и близкие отношения до самой старости и после нее.

Если бы неведомой прихотью судьбы мне пришлось выйти замуж за Яна… Я вспомнила поцелуй