Огонечек для ледяного герцога - Элен Славина Страница 32

«Вот, смотрите, настоящая лесная ведьма!» — представлял он меня. А когда я забеременела в третий раз… он сказал, что у него есть обязанности перед родом, что он не может жениться на простой деревенской девке. Он подарил мне немного денег и… исчез.

В доме повисла тяжёлая пауза. Бабушка молча подбросила поленьев в огонь.

— Я пыталась остаться в городе. Использовала свои знания, чтобы лечить людей, но столичные жители с опаской смотрели на мою «тёмную» деревенскую магию. Денег не хватало. Я была одна, унижена, с ребёнком под сердцем. Стыд сжигал меня изнутри. Как я могу вернуться? Вернуться к матери, которую ослушалась. К дочерям, которых предала. Мне казалось, что лучше пусть меня считают мёртвой, чем побеждённой и опозоренной.

— Что было дальше? — отчаянно спросила бабушка и с гневом посмотрела на единственную дочь.

— Мама, пожалуйста…

— Отвечай, бесстыжая! Ты разродилась или нет? Где твой ребенок?

Мелисса вздрогнула и посмотрела на мать с ужасом.

— Я отдала его, — тихим, почти безжизненным голосом произнесла моя мать. — Это был мальчик.

— Кому ты его отдала? — спросила свою мать, к которой испытывала сейчас лишь жалость.

Мелисса закрыла глаза и её плечи затряслись от беззвучных рыданий.

— Это было самое трудное решение в моей жизни. Я знала, что не смогу дать ему ничего. Отдала его в приют при храме, умоляя монахинь сказать ему, что его мать умерла при родах. Я думала, у него будет больше шансов… А сама уехала как можно дальше, на самый север, пытаясь начать всё с чистого листа. Но магия наша… она не забывается. Я устроилась травницей в небольшое поместье. Жила тихо, в постоянном страхе, что меня узнают.

— А потом ты услышала слухи о Ледяном Герцоге и ведьме, которая его укротила, — закончила я за неё.

Она кивнула, с трудом сдерживая слёзы.

— Сначала я не поверила. Подумала, что это сказки. Но описания… твои волосы, твои глаза… И тогда я поняла, что моя дочь оказалась сильнее и смелее меня. Что она не побоялась ни чудовища, ни правды. И мне стало очень стыдно за своё бегство.

Бабушка вновь заговорила, её голос был твёрдым и спокойным:

— Магия нашего рода, девочки мои, всегда была магией сердца и земли. Она крепка, пока мы держимся вместе, пока корни наши переплетены. Но она слабеет от лжи и предательства. Алрик Фростхарт знал это. Он не просто увлёкся тобой, Мелисса. Он пытался присвоить силу нашего рода, поглотить её, как его племянник Талориан пытался поглотить наши земли. Решение продать деревню — оно не случайно. Талориан, ослеплённый болью и магией кольца, инстинктивно стремился к местам силы, чтобы подпитывать свою тёмную мощь. Эта земля, наш лес — источник силы, который Фростхарты всегда хотели контролировать.

Теперь всё складывалось в единую, ужасную картину. Не просто личная драма, а часть многолетнего противостояния. Алрик пытался заполучить источник силы через любовь и обман. Талориан — через грубость и принуждение.

Лёд в моём сердце растаял окончательно, сменившись жгучей решимостью. Я посмотрела на мать — не на мифическое чудовище, бросившее нас, а на запуганную, сломанную женщину, ставшую жертвой той же системы жестокости и жажды власти, что и Талориан.

— Ты ошиблась, — сказала я твёрдо. — Ты сбежала, когда мы нуждались в тебе больше всего. Ты должна была бороться. Здесь. За нас. За себя.

Мелисса молча кивнула, приняв мои слова как приговор.

— Но теперь, — я сделала глубокий вдох, — теперь у нас есть шанс всё исправить. Не для того, чтобы забыть прошлое, а чтобы защитить наше будущее. Фростхарты, будь то Алрик или Сибилла… или Талориан, — я замолчала на секунду чтобы унять биение своего сердца, не получат эту землю. И не получат нашу магию. Мы останемся здесь. Мы будем защищать свой дом. Все вместе.

Я протянула руку через стол и накрыла холодные пальцы матери своей ладонью. Она вздрогнула от неожиданного прикосновения, а затем сжала мою руку с отчаянной силой, словно боясь, что я исчезну.

В её глазах, мокрых от слёз, промелькнули не просто страх и надежда, а осознание. Осознание того, что её долгое бегство завершилось. И что настоящее испытание — борьба за тех, кого она когда-то бросила, — только начинается.

— Санклоу не сдаются! — торжествующе произнесла бабушка.

— Никогда, — закончила я и улыбнулась матери, которую наконец-то обрела.

Тишину, наступившую после этих слов, нарушил тихий стук в оконницу. Все мы вздрогнули. Бабушка нахмурилась, подошла к окну и отодвинула занавеску. Снаружи, в кромешной тьме, ничего не было видно.

— Ворон, — буркнула она, возвращаясь к столу. — Не к добру.

Но стук повторился, теперь уже настойчивее. Я сама подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. Во тьме мелькнуло что-то белое. Не птица. Совсем не птица.

Сердце ушло в пятки. Я резко откинула задвижку и распахнула створку.

На подоконнике лежал аккуратно свернутый в трубочку и перевязанный черной лентой пергамент. К нему была приколота маленькая, мертвенно-бледная веточка омелы. Знак Фростхартов.

Дрожащими пальцами я подняла свиток. Лента развязалась сама собой. Пергамент был исписан острым, энергичным почерком, который я узнала бы из тысячи.

'Раэлла,

Сибилла действует быстрее, чем я предполагал. Её шпионы повсюду. Она знает, что ты уехала, и уже строит догадки о причинах. Мои люди перехватили гонца, направлявшегося в вашу деревню. Это письмо — подделка. Оригинал, я уверен, содержал приказ о немедленном захвате вас и Флоры под предлогом «защиты» от моего будто бы нестабильного состояния. Не верь никому, кто приедет от моего имени. Кодовое слово — «зимняя роза». Его знаем только мы с тобой.

Деревня в опасности.

Сибилла видит в ней не только ключ к моему могуществу, но и к чему-то большему. То, о чём, возможно, знает твоя бабушка. Укрепляйте оборону. Используйте свою магию. Я делаю всё, чтобы обезвредить угрозу здесь, но мне нужна неделя. Держись.

«Т.»

p.s. Я… скучаю. Каждую секунду.'

Я прочла письмо вслух. По мере того как слова Талориана заполняли комнату, лицо бабушки становилось всё суровее, а мать — бледнее.

— «К чему-то большему»… — задумчиво проговорила бабушка, глядя на огонь. — Он прав. Сила нашей земли не только в плодородии или магии трав. Под старым дубом на опушке, том самом, где ты любила играть в детстве, Раэлла, покоится сердце этого леса. Камень древней силы. Фростхарты всегда чувствовали его, но не