Пепел жизни - Рина Харос Страница 32

но зато я увидела мать, которая сидела ко мне спиной и расчесывала свои белокурые локоны. Она никак не ожидала, что я прибегу в покои родителей посреди ночи. Мать пыталась содрать с себя кожу демона, но я видела, как натянулось лицо, вторя чертам лица женщины, как образовалась дыра вместо рта, из которого виднелся раздвоенный язык. Пар из ноздрей окутывал пухлые, багрового оттенка губы. Острые когти, державшие расческу, подрагивали – от страха, что я все расскажу отцу. Мать встала с кресла, избавившись от второй сущности и откинув растянутую кожу в угол, и сделала пару шагов навстречу. Я вскинула руку, призывая ее остановиться. Женщина дрогнула, будто от пощечины, и расплакалась.

Я, не дожидаясь объяснений, выскочила из комнаты и закрылась в своих покоях, просидев без сна до рассвета. Даже первые солнечные лучи, которые осветили небосвод, не смогли заставить окунуться в сладостное забвение.

За завтраком мать молчала, лишь кидала многозначительные взгляды в мою сторону и напряженно сжимала губы. Отец, вернувшись с ночного дозора, рассказывал очередную никому не нужную байку, пил чай и откусывал от здорового куска вяленого мяса. Напряжение между нами с матерью витало в воздухе, норовя превратиться в огненный шар, который бы уничтожил все вокруг.

После этого дня я стала много времени проводить в библиотеке и искать информацию, которая пригодилась бы, чтобы разгадать истинную сущность матери. Первые годы не приносили плоды, но в один из вечеров, когда все мои надежды рухнули, как карточный домик, наткнулась в одной непримечательной книге на небольшую заметку. Там было написано не более пяти строк, которые сложили пазл воедино. Астарта – богиня плодородия, любви и материнства, богиня-воительница. Она – отступница, принявшая другого бога. И именно Астарта молвила молитвы матери, даровав ей ангельский облик, сохранив дьявольскую сущность. Женщина отводила догадки в стороны, говоря, что это имя присуще демонице. Отчасти это была правда: Астарта – двуликое существо, которое под покровом ночи оборачивалось в тварь, желающую насладиться порочностью смертных мужей, а днем – богиней, вселяющей в души рабов веру в свое могущество и светлое будущее.

Дар матери – похоть, желания и страхи, которыми она напитывала свое нутро. Она могла слышать звуки и голоса, неподвластные ни одному смертному и чудовищу. Мать заключила сделку с Астартой, чтобы та смогла передать часть сил первому дитяти, но взамен нарекла назвать его именем, благодаря которому все и произошло. И это было роковой ошибкой. Магия могла передаваться только по женскому роду, лишь отголоски прежнего могущества сохранялись в теле ребенка. Но родился мальчик, которого благословила сама Смерть. Душа отца, раздробившаяся при переселении и перерождении, впитала в себя бо`льшую часть сил демоницы и породила подобное.

Из чрева, проклятого демоном, не может возродиться ангел. Простая истина, к которой я шла почти десять лет.

Тишина, повисшая между нами, больно резала по ушам и заставляла сердце останавливаться каждый раз, когда Мулцибер подрагивал крыльями, с которых слетали темные искры ярости. Он молчал, но я чувствовала, как много вопросов вертится на его языке.

– Мулцибер?

Он мотнул головой, продолжая всматриваться в открытое окно, и хрипло произнес:

– Не проклятие, не демон, которого воссоздала сама Смерть. Дитя, что не должно было рождаться на свет. Все силы, которыми обладаю, должны были передаться тебе. В ту ночь я должен был погибнуть, но Смерть даровала мне жизнь.

– Да… – тихо произнесла я, боясь спугнуть размышления Мулцибера.

– И вместо того, чтобы передать силы тебе, я их приумножил и теперь стал бессмертным. Во мне течет магия демона и Смерти. И, к сожалению, я ничего не могу сделать, чтобы избавиться от этого.

– Мулцибер…

Он вскинул руку, призывая меня замолчать. Я прикусила нижнюю губу до крови, стараясь сморгнуть слезы, выступившие на глазах.

– Мать столько лет скрывала от отца истинную сущность, боясь навлечь на себя его гнев. Но использовать собственного сына, свою кровь, чтобы он вымещал зло, уничтожая душу и терзая тело, она могла спокойно. Что не так со мной, Астарта? Почему каждый считает своим долгом мучить и издеваться, даже спустя столько лет? Демон породил демона, это круг, который никто не разорвет. – Помедлив, Мулцибер спросил: – Наверняка уже не помнишь, но я должен спросить. Та тварь, которая пришла к тебе в ночь перед тем, как отец отослал ее прочь… кто она?

По тону Мулцибера я поняла, что он уже заведомо знал ответ.

– Дар матери. Эта тварь хотела в тот вечер проникнуть в мое тело и начать трансформацию, но ты ей помешал. Она пришла спустя пару недель. Я могу менять облик ангела и демона по собственному желанию, но только когда подпитываюсь силами.

– Желаниями других?

– Да.

Мулцибер повернулся, медленным шагом дошел до меня и оперся ладонями по обе стороны стула. Он склонил лицо так низко, что я смогла рассмотреть, как его густые ресницы подрагивают. Непроизвольно вжалась в изголовье, испугавшись такого поведения брата.

– Боишься? – усмехнувшись, произнес Мулцибер. Уголки его губ дрогнули, но в глазах отражалось недовольство. – И правильно делаешь.

Он схватил меня за подбородок и вскинул голову вверх. Я привстала, чувствуя, как напряглась шея от хватки демона. Магия Мулцибера окутала мое тело, крепко удерживая на месте. Он нахмурил брови, и шрам на лбу в виде перевернутой кровавой подковы сжался. Призрачные руки скользили по моему телу в поисках орудия, которого не было. Мулцибер чувствовал правду, мне нечего было бояться.

Спустя минуту демон отпрянул, выпрямившись. Скрестив руки на груди, он склонил голову набок и кивнул. В его глазах отразилось облегчение.

– Не соврала.

– Я и не хотела.

Пригладила подол платья, стараясь унять дрожь в теле. Через открытое окно слышались крики и споры прислуги, которая не могла определиться, в какой стороне от леса будут стоять напитки, а в какой – еда. Пение птиц мимолетно заглушал творящийся хаос, что немного успокаивало.

Мулцибер подошел к столу, выдвинул нижний ящик и достал оттуда фляжку. Откупорив ее, протянул мне, но я мотнула головой, отказываясь. Голова после вчерашнего вечера побаливала, и была велика вероятность того, что, если сейчас алкоголь попадет в мой организм, меня просто стошнит. Мулцибер усмехнулся и одним большим глотком осушил все содержимое. Я удивленно выгнула бровь, когда брат даже не поморщился. Он сделал вид, что не заметил, положил фляжку обратно и шумно захлопнул ящик. Опершись ладонями о поверхность стола, он смотрел на меня сверху вниз, хриплым голосом задавая вопрос.

– Ты теперь моя гостья. Уже решила, пойдешь вечером на торжество?

– Конечно, там же столько молоденьких мужчин будет.

Улыбка на