Леди, охранник и кусочек ткани - Екатерина Началова Страница 30

процесса, то подобные Кэйлусу оказывались слишком недалеки для анализа и объективной оценки ситуации. Кэйлусов по опыту Хога Дария в мире водилось в несколько раз больше, чем Алойзиусов. Положа руку на сердце, министр бы без зазрений совести казнил бы Алойзиусов за предательство, а вот Кэйлусов... Разве что за непередаваемую глупость. Кто ж говорит слово «предательство» при вербовке? В ходу более благозвучные «новые возможности».

Есть ли смысл казнить за глупость, обведенную вокруг пальца? Так можно избавиться от доброй половины жителей и остаться вовсе без солдатов.

— Значит, жалеешь? — не выдержав, Хог наклонился к утке.

Смачно оторванная ножка брызнула жирным соком. Янтарные капли упали на мозаичный стол, а Хог облегченно улыбнулся, с аппетитом впиваясь в сочное мясо зубами. Вкус дичи ласкал нёбо.

— Жалею, — услышал прямой ответ. — Пусть моя страна меня не баловала. Барон Тиреннис не был жесток со мной.

— А его дочь? — поинтересовался министр.

— Его дочь... доставила проблем. Она более... — Кэйлус помедлил, — избалована. Капризная леди.

— Н-да...

«С этим не поспоришь». Хог машинально потер бровь, которая то и дело казалась ему липкой после душа из абрикосов.

— Я понимаю, что виноват, — снова заговорил чужак. — Вину уже не исправить — это я тоже понимаю. Я отказываюсь от награды, министр Хог Дарий. Сам не знаю, зачем прилетел сюда... Не знаю, чем могу искупить содеянное. Если вы не позволяете мне обучать вашего сына, отпустите. Я вернусь в Лисагор. Пусть меня казнят — так будет справедливо.

— Молчи, Кэйлус! Если тебя казнят, кто будет меня обучать? — возмущенно уточнил Мегарей, которому предложение о казни не понравилось.

Тяжело вздохнув, Хог посмотрел на своенравного сына, мечтая, чтобы ему перестали задавать сложные вопросы и оставили наедине с трапезой.

— Ну? Что скажешь? — нетерпеливо спросил сын. — Ты же видишь, он не врет. Я сразу чую ложь.

Хог, который на самом деле уже почти смирился, еще раз поморщился и задал следующий вопрос в общем-то для проформы.

— Что думаешь о Фадии?

— Фадию я уважаю, — последовал емкий ответ.

«Ну, допустим».

— Алой что-нибудь передал?

— Нет. Он сказал, что задавать вопросы и прочее — не моего ума дело, — мгновенно ответил Кэйлус.

Полностью согласный с утверждением, Хог снова вздохнул и с хрустом оторвал большой кусок от утиной тушки. Хрупкий птичий остов с мягким треском сломался, развалившись на части.

— Хватит, отец! — надавил Мегарей и повернулся к лисагорцу. — Ты зря отказываешься от награды, Кэйлус.... То есть, господин наставник. Отец может помочь тебе... то есть вам с гаремом. Это не трудно! У отца много женщин, которых он уже не использует!

Непринужденное замечание от подрастающего поколения Хог предпочел оставить без ответа и комментариев. Закатив глаза, он неохотно махнул утиным крылышком.

— Пусть будет как пожелал сын... Даю тебе шанс, лисагорец Кэйлус. Получи место у Пифия и хорошо тренируй Мегарея. Учти. Мои глаза и уши повсюду. Будешь делать свою работу хорошо, будешь надежен и верен — получишь награду по заслугам. Фадия щедра. Обманешь — и тебя не пощадят. За казнь не переживай... Если найдется причина, мы казним мы тебя сами, по справедливости. В Лисагор для этого лететь не обязательно.

Охранник поклонился. Мегарей тут же счастливо, совсем по-детски улыбнулся и быстро увлек нового наставника за собой.

«Ну просто львенок, отбивший газель у старого льва. Ох, дети...»

В очередной раз мысленно сетуя на трудности воспитания, Хог с облегчением наклонился к блюду. Держать сына подальше от себя, хоть и проще, но глупо. Где наберется опыта в делах? Пусть решает, пусть разочаровывается и познает истину: чужаки никогда не могут быть по-настоящему близки нам — они идут своей, неведомой нам, дорогой. Хог Дарий недальновидностью не отличался. Расправившись с полдником и вытерев руки, он подозвал помощника. Стакис пришел по первому зову и тенью встал рядом. Его род верно служил Дариям уже не первое поколение. Хог помнил и прадеда Стакиса.

— Присмотри за лисагорцем, — бросил Хог Змею. — Рано говорить о доверии.

Глава 20. О том, что одно и прикосновение способно на чудеса

Глава 20. О том, что одно и прикосновение способно на чудеса

Спроси Арсиния, как он выпутался, он бы не ответил — сам не знал, как получилось. Врать он не привык, языком без костей никогда не отличался, но на допросе внезапно вошел в роль, обнаружив в себе талант отвечать от имени Кэйлуса. Новый «Кэйлус», соединивший в себе черты изначального Кэйлуса и самого Арса, ухитрился ответить на вопросы высокородного Дракона так, что тот не почуял лжи. Возможно, потому что лжи, как таковой, не было.

Сейчас Арс переводил дух, ужиная в комнате Мегарея. Восьмиугольные просторные покои заливали теплые краски: темно-красный и оранжевый, разбавленные зеленым. На каждой грани стены висело оружие: мечи, арапники, топоры, стилеты, копья — из мальчика однозначно воспитывали бойца. На полу были разбросаны ковры, подушки и игрушки — множество искусно вырезанных деревянных фигурок, расставленных и поверженных. Приглядевшись, Арсиний понял, что огромный центральный ковер — это карта, изображавшая Фадию и соседние страны.

Наследник Дариев сам пожелал разделить с ним трапезу и оживленно болтал, то и дело заглядывая в рот наставнику, доказавшему силу. Пусть характер у Мегарея был непростой, в первую очередь он оставался ребенком. Пока Арсиний ждал удобного момента, чтобы навести мальца на разговор о Ровене, его подопечный активно хвастался своими достижениями. Сначала тем, что вырос, почти догнав старшего брата, затем тем, что отец первым приблизил его к себе, а потом сообщил невероятное:

— ...а скоро я вообще женюсь!

— У тебя уже есть невеста? — Арс поднял брови, оглядывая десятилетку. Для активной женитьбы пацан был еще маловат.

Тут же вспомнив о возмутительных для лисагорца обычаях Фадии, Арсиний скривил нос, но ничего говорить не стал. Обычаи другой страны часто кажутся полным бредом иноземцу. И все же это не повод поносить их вслух при местных жителях.

— Да! Первая будущая жена, — гордо ответил Мегарей и сразу с досадой сморщил нос. — Но я еще ее не видел.

С аппетитом опустошая уже вторую тарелку густой мясной похлебки, щедро сдобренной специями и, почему-то, ягодами, Арсиний хмыкнул.

— Ты должен прежде на нее взглянуть. Мало ли кого тебе навяжут. Вдруг она похожа на медведя?

— Ты скажи, на кого она похожа...