Елена Пучкова - Приключения графини Страница 30

Моя помощь не понадобилась, но отпускать его руку не хотелось. В груди разливалось тепло. И чем дольше наши руки были сомкнуты, тем теплее становилось на сердце.

Ворота были открыты. Хорошо, что помимо нас замок удалось покинуть еще кому-то. Плохо, что за воротами нас ждали испытания такие же жестокие и опасные.

Глава 11. Заслон

Старым трактом мало кто пользовался. Молодой император Николай снизил ввозные пошлины, стимулируя приток заграничных товаров и соответственно золота в казну. Иностранные купцы потянулись за прибылью, прокладывая новый тракт ближе к торговым точкам империи. Вдоль нового тракта, как грибы после дождя, расплодились постоялые дворы и харчевни. Старый тракт постепенно зарос травой.

О былом назначении напоминали выбоины от тележных колес и мегалиты. Зато была меньше вероятность встретить хищных тварей.

Самая быстрая и выносливая лошадь может выдержать десять-одиннадцать часов непрерывной скачки. Из известных мне местных пород такими качествами могла похвастаться Вирганская верховàя. Наши лошади не относились к этой категории. Выносливее крестьянской породы, но не более.

Путь до замка они выдержали. Примерно, шесть часов. От замка до столицы порядка ста пятидесяти верст. Расстояние раза в три больше того, что мы преодолели.

Небо по-прежнему было обложено тучами, из тех, что затягивают небосвод, но дождя с собой не несут. Стояла спокойная, безветренная погода. Благодатная для длинного перехода. Только радости по этому поводу мы не испытывали.

В двух верстах от тракта мы заметили разоренную деревню, в которой пировали птерозавры. Наверняка, помимо ящеров там кормились и другие твари. Гнаться за далекой добычей они даже не подумали. Чувствуя отвращение к себе и к аморальным ублюдкам, устроившим анархию смерти, мы проехали мимо.

Что бы стоило старосте или знахарю, который порой приживался в деревнях, сохранить защитный камень? Активировать камень проще некуда: положил на землю у ворот, налил воды в желоб, прочитал надпись на камне и всё. Деревню бы окружила защитная стена, которая уничтожала бы всякую тварь. Пускай у защиты было бы слабое место: открытый для нападения верх. Все же шансов на выживание было бы больше.

Серый вечер постепенно переходил в ночь. В сумерках, проезжая в полуверстовой близости от нового тракта, нам попалась перевернутая карета. Карета лежала посреди участка нового тракта. Проверять раненных смысла не было. Карета была расколота, как орех. Внутренностями наружу. Были заметны следы борьбы, но ни хищников, ни их жертв не осталось.

Ближе к столице старый тракт соединиться с новым. Нужно будет решать: рискнуть и продолжить путь, либо свернуть в Курьевские топи.

Ночью, слепой и тихой, такой, что, кажется, будто время замерло, мы сделали остановку вблизи ручья. Отдых вышел ни то ни сё. И мы с Дареном, и лошади дергались от каждого шороха. Дав лошадям остыть и напиться, мы тронулись дальше.

Через пять верст старый тракт и новый станут единым. Нужно было решать, как ехать дальше. Я была за то, чтобы свернуть в топи. Не то чтобы я часто по ним ездила, но доводилось, и не раз. Смолянская губерния граничила с Ново-Крашенской. Чтобы сократить путь и объехать пропускные заставы, жадные до крестьянских медяков, я пользовалась народной тропой. Поначалу ездила с проводниками, потом освоилась и наловчилась одна.

Полушепотом, сталкиваясь лошадиными боками, мы спорили с Дареном о том, какой выбрать путь. Дарен был за новый тракт и категорически против топи. Он увещевал, что темной ночью, когда ни зги не видно, лучше иметь твердую землю под ногами, чем утонуть в трясине. Отчасти я была согласна с ним, но моё чутье вопило о том, что на новый тракт лучше не соваться. Костей потом не соберем. Лучше выбрать топи. Выжить там больше шансов.

Выбирая между смертью от зубов хищников и смертью от утопления, я выбрала бы второе. Да, страшно, но не больно. Последнюю мысль я высказала Дарену. Он покрутил пальцем у виска. На большее у него не хватило времени.

Разбавляя цокот копыт в тишине, из близлежащего оврага вылезла стая урциев. Хищники внешне напоминали гиен, были падальщиками, но гораздо глупее. Мы пустили лошадей в галоп. Оторваться сразу не получилось. Приближаясь к новому тракту, мы слышали грызню, скулеж и прочие звуки борьбы за пищу. Над пролеском, который шел вдоль тракта, ломались ветки и доносился звук хлопков.

Если мы даже и проскочим через «засевших» впереди хищников, то нацепляем на свой хвост еще лешеву кучу тварей. Дарен считал так же.

— Сворачиваем! — сказал он так, чтобы я услышала.

Болтов в мешке не было, как и арбалета, потерянного в проклятом замке, зато оставались мой кинжал и меч Дарена. Вот ими-то мы и отбивались, как могли.

Свернув в Курьевские топи, мы сократили дорогу и заодно отделались от урциев. Глупые животные попытались нас окружить. И просчитались. Утонули очень быстро.

Руоргам повезло больше. Один спрыгнул с дерева и располосовал мне спину острыми когтями. Большой, неуклюжий и тяжелый, с мощной челюстью и цепкими лапами. Такой, если поймает, раздерет в минуту. Задумка его была проста: свалить меня с лошади. Я удержалась. Руорг остался без ужина. Слишком он медленный, чтобы догнать. Потому и охотиться, поджидая на деревьях.

Тема везенья превалировала над силой, быстротой, ловкостью. По-моему, так всегда в подобных ситуациях. Либо ты перетянешь Удачу на себя, либо умрешь. Может, так обстоят дела только с моей, ведьминской, точки зрения? Возможно. Как говорил мой отец, кто обладает силой — тому есть чем управлять.

От Курьевских топей было рукой подать до столичных ворот. Лузга, быстрая мелководная река, опоясывающая северо-западный берег Крашеня, подпитывала эти самые топи.

Мы с Дареном еле держались в седлах. Наверное, будь ветер посильнее, нам бы этого вполне хватило, чтобы упасть.

Так всегда. Когда думаешь, что хуже быть не может и даже начинаешь малодушно поругивать злодейку-судьбу, вот тогда неприятнее всего понять, что может быть гораздо хуже. И ловишь себя на мысли, что еще ничего, совсем не плохо тебе было.

Наше везенье вмиг отвернулось от нас. Лошади еле волочили ноги. Особенно моя, еще и прихрамывала. Приветливые, хоть и корявые, болотные березки проводили нас печальными кивками, передавая в лапы, дежурившей стае хромкулов. Эти твари всегда соперничали друг с другом за лидерство. Вроде кусачих падальщиков, обитающих в местах охоты более крупных и свирепых хищников.

Трех мы зарубили с ходу. Четвертый лишился крыла. Больше они не пытались поднимать свои туши вверх, чтобы вцепиться в нас.