Артефакт по вызову - Людмила Вовченко Страница 3

Зина открыла глаза. Над ней — небо. Только не голубое, а серое, как плохо выстиранный халат. Вместо облаков — медленно ползущие символы, будто язык, написанный по небу невидимой рукой.

Она пошевелилась. Тело подчинялось. Одета — по-прежнему в церемониальную тунику. Кулона в руке не было. Впрочем, руки у неё сейчас вообще были какие-то… лёгкие. Как будто пальцы можно просунуть сквозь воздух, и он отпечатается.

— Вы не должны быть здесь, — раздался хриплый голос.

Зина села. Перед ней стояло существо, напоминающее… архивариуса в рассыпчатом халате. У него было лицо, похожее на маску из старой бумаги, глаза — чёрные щели, а за спиной кружились книги. Нет, не книги — фолианты. Сами по себе. Перелистывались. Писали себя чернилами, исходящими откуда-то снизу.

— Вы вторглись в Предел Перехода, — продолжил он. — Без регистрации. Без приглашения. Без допуска.

— Прекрасно. Я, как обычно, влезла туда, куда нельзя. Кто вы вообще?

— Я — Переписчик Смысла. Я фиксирую суть прохождений. Вы — сбойная единица. Не оформленная. Слишком… живая.

— Спасибо. Это мой лучший комплимент за последние два дня.

Он вытянул руку. На ладони появилось перо. Не обычное — живое. Оно ворочалось, шевелилось, пыталось уколоть воздух. Её имя возникло само — ЗИНАИДА, крупными буквами, словно обвинили.

— Ваш дух зафиксирован. Возврата нет, — сообщил он.

— Что значит — нет?

— Нет прямого маршрута. Только отклонённый. Вам придётся пройти повторное согласование.

— Подожди, ты хочешь сказать, что я пришла сюда через кулон, а назад — никак?

— Кулон — маяк. А не проводник. Он указывает, но не переносит. Перенос — дело артефакта. А ты его не завершила.

— Но я прошла через камень! Он отозвался на мой знак!

— Этого недостаточно. Твой путь не закончен. Ты открыла ворота, но не сформировала выход. Ты… зависла.

Зина встала, медленно. Мир вокруг был плоским, но глубоким, как рисунок в старой книге. Всё, что она видела, — пульсировало смыслом. Предметы здесь не имели веса, только идею.

— И как я отсюда выйду?

— Тебя могут извлечь. Если кто-то из мира вызовет тебя обратно. Но… — Переписчик замер. — Это будет стоить им многое. Особенно тому, кто привязан к тебе.

— Тейлар?

— Некротельный. Да. Он — твоя привязка. Его жизнь — на грани. Его дух — нестабилен. Призовёт тебя — исчезнет сам.

— Нет. Не надо. Я сама. Я найду выход.

— Ты можешь попробовать сформировать маршрут. Через свою память. Если ты сохранила якорь.

— Мой якорь… — Зина вытащила руку вперёд. В пальцах ничего не было. Но она представила его. Перстень. Тот, что она сняла с тела в морге. Тот, что пульсировал.

На ладони появился след. Светящийся круг. И в нём — вспышки: морг, каталка, холодильник, запах антисептика. И рядом — лицо Тейлара. Каллио. Лес. Дом с потолком-звёздами.

— Эти образы — твой путь. Сожми. Собери.

Она сосредоточилась. Внутри что-то защелкнулось, как механизм. Мир начал дрожать. Слова на небе начали падать, как дождь. Каждый символ — острый, чёткий, звенящий.

И — толчок.

Свет.

Темнота.

Крик — знакомый.

Она падала.

На этот раз — вниз.

А потом её поймали. Мягко. Точно. Как будто ждали.

— Зина, — донёсся голос. — Ты слишком рано сбежала. Но ты вернулась.

Она открыла глаза. Тейлар держал её, одной рукой поддерживая за спину, другой — прижимая к груди. Там, где не было плоти. Только кость и запах трав.

Каллио стоял рядом. Он светился золотым — пульсацией радости.

— Я здесь, — прошептала Зина. — Кажется, я знаю, куда дальше идти.

И впервые с начала её попадания в этот мир — у неё было чувство, что она действительно вернулась.

Пусть и не туда, куда хотела. Но туда, где её ждали.

Глава 5.

Глава 5.

Мир, в котором трава подглядывает

Усадьба Теней встречала её иначе. После Предела Перехода всё здесь казалось ярче, плотнее, насыщеннее. Будто реальность усилили в два раза: цвета стали глубже, звуки — объёмнее, а воздух — с ощутимым вкусом, в котором смешивались мята, костёр и что-то похожее на сладкий перец.

Небо над головой сияло сиреневыми переливами, будто в нём растворился вечер, не решаясь стать ночью. Три Луны — одна янтарная, другая серебристая, третья чёрная, как зрачок, — медленно ползли по дугам, пересекающим небо. А два солнца клонились к горизонту, раскрашивая мир в абрикосовые и коралловые оттенки.

Лес, окружавший усадьбу, словно оживал к вечеру: деревья с переливчатой корой слегка покачивались, как будто дышали, а листья шептались друг с другом. На ветках вспыхивали огоньки — не светлячки, а, как она поняла позже, «слухоносы»: мелкие полупрозрачные существа, которые собирали сплетни с ветра.

Зина сидела на балконе второго яруса. Под ней раскинулся двор, где Каллио переливался всеми оттенками апельсина, гоняясь за светящимся клубком — по-видимому, это был зверёк, похожий на кота, если бы кот был сделан из молний и мыла.

— Никогда не думала, что скажу это, — пробормотала она, подперев щеку рукой, — но этот мир — восхитительно сумасшедший.

— Ты не в восторге от возвращения? — спросил Тейлар. Он стоял у перил, его силуэт тонул в отблесках света, вычерчивая чёткие контуры на фоне туманных холмов.

— Я почти растворилась, зависла где-то между жизнью и полками со смыслами. Так что да, вернулась — громкое слово. Но... — она бросила взгляд в сторону Каллио, — тут хотя бы не скучно. И никто не требует отчёт за вчерашние вскрытия.

— Пока.

Она закатила глаза:

— Оптимист.

Он чуть повернул голову. С этого ракурса его «мертвая» часть лица казалась особенно выраженной: глазница закрыта полупрозрачной повязкой, кожа — пепельного цвета, но взгляд был живой. Чрезмерно живой. Тейлар смотрел на неё, как смотрят на загадку, которую приятно разгадывать долго.

— Ты знаешь, — сказал он тихо, — обычно попавшие сюда сдаются. Плачут. Бросаются в Призрачные Реки. Или молят духов о милости. А ты... пьёшь отвар, споришь с Переписчиком и угрожаешь магии скальпелем.

— Я в душе не богиня. Я женщина, у которой с 9 утра был труп, кофе из автомата, и ни одной сигареты. Так что этот мир — почти расслабление. Пускай