Огненный холостяк, или Как заставить дракона жениться - Кира Фарди Страница 3

Лира фыркнула и закружилась: ну, что поделаешь, не мастерица. Не из того места руки растут.

Бросила взгляд на окно, миг подумала и надела еще жилет из кроличьего меха. Пушистые волосы собрала в тугой пучок, а поверх повязала до бровей платок.

— Удачной дороги, Ли, — напутствовала матушка.

Взяв корзинку и заплечный мешок, куда мать положила краюху хлеба и бутылку с молоком, Лира вышла во двор и вздохнула: небо, затянутое свинцовыми тучами, не радовало ни одним лучиком солнца.

— Ну, наконец-то! — проворчал дед Евдей.

Опираясь на посох, он стоял по ту сторону ворот и хмурился.

— Доброе утро, дедушка! — чмокнула его в щеку Лира и засмеялась.

Смех колокольчиками зазвенел в прозрачном воздухе, и сразу встрепенулись птицы, ответили Лире чириканьем и клекотом.

Сморщенное лицо старого знахаря тоже разгладилось.

— Эх, умеешь ты Лирка…

— А то.

Старик зашагал впереди: только он знал места, где растет неуловимый сердце-цветок. Лира плелась следом и ежилась, кутаясь для тепла еще и в домотканую шаль.

Утро в горах встречало неприветливо: сыро, промозгло, только серые, изрезанные морщинами скалы, да клочья тумана, цеплявшиеся за верхушки елей. Тропа вилась между камней, усыпанных прошлогодней листвой. Под ногами хлюпала влажная земля, кое-где еще лежал снег. И, хотя Лира выбирала сухие островки, все равно в прохудившиеся от старости сапоги попадала вода.

И тут между тучами образовался просвет. Первые лучи коснулись верхушек деревьев. И сразу пейзаж вокруг изменился. Заискрилась каплями росы первая зелень. Робкие ростки папоротника, острые иглы травы, клочки мха, как изумрудные заплатки на буром полотне, — все говорило о пришедшей в горы весне. А там и тут, между камней, словно драгоценные искры, засверкали огоньками первые цветы: крокусы, подснежники, мать-и-мачеха.

Лира остановилась, зажмурилась, с наслаждением подставила лицо теплу. В этом мрачном утре была своя красота, своя нежность, хрупкая, но несгибаемая жизнь,

И она, Лира, часть этой жизни.

— Ты где застряла, — выдернул ее из блаженства травник. — Поторопись!

— Бегу, дедушка Евдей!

Она вприпрыжку бросилась догонять деда и вдруг застыла на месте, завороженная увиденной картиной: высоко в небе появилась большекрылая птица. Она описывала круги, спускаясь все ниже, и вскоре стало понятно, это дракон.

Его чешуя сияла ярким золотом, отражая свет солнца, отчего дракон казался живым огнем. Вот он сложил огромные, перепончатые, с золотыми прожилками, крылья, ушел в крутой вираж и опустился на огромный валун недалеко от Лиры.

Она невольно залюбовалась длинной, гибкой шей, увенчанной изящной головой с тонкими рогами, и мощным и мускулистым телом, с острыми когтями и сильным хвостом.

Внезапно туманное облако накрыло дракона, и вот уже на камне сидел мужчина. Лира видела только его треугольную спину, обтянутую черным камзолом, расшитым серебряными нитями. Но даже в этой спине чувствовались аристократичность и благородство.

И тут этот чарующий образ закрыл старик. Он сердито толкнул Лиру и прошипел:

— На землю, глупая девчонка! Чего застыла?

Лира испуганно пискнула и нырнула за камень. Дракон обернулся на звук. Прежде чем спрятаться, девушка успела заметить большие глаза, выразительные скулы и мужественный подбородок.

— Кто здесь? — спросил он, эхо многократно повторило вопрос над горами.

— Покажись!

И тут он резко встал…

Сердце в груди Лиры будто сошло с ума, оно колотилось так сильно, словно хотело сбежать из клетки ребер подальше от проблем, которые создала хозяйка.

«Уноси ноги!» — вопила в груди паника.

«Замри, не шевелись!» — требовал разум.

Мужчина пошел к валуну, за которым прятались травники. Лира зажала рот ладонями, и тут лекарь толкнул маленький камень, он покатился по склону мимо дракона и упал у бездну. Тот проводил его взглядом и вернулся на место.

Лира никогда не видела так близко драконов. Они и раньше были для нее небожителями, которые существовали где-то там, в другом измерении. В их маленькую горную деревушку торговцы приносили иногда новости из жизни столицы, но они были настолько невероятными, что казались сказками.

А тут встреча с драконом! Живот так закрутило от страха, что Лира согнулась пополам. Она толкнула дедушку Евдея, свела бровки в страдальческий домик, но старик лишь покачал головой: молчи, не двигайся, еще не время.

Лира медленно дышала, успокаивая взбунтовавшийся живот, а сама вспоминала лицо дракона. Оно поразило ее не столько красотой, сколько глубокой печалью в темных глазах. Казалось, что все горе мира уместилось в этих колодцах скорби. Грозный властелин мира, способный испепелить целые деревни одним чихом, выглядел так, будто ему самому сейчас нужна хорошая чашечка ромашкового чая и объятия!

Объятия?

Нет уж, увольте!

Здравый смысл, хотя и слегка покусанный страхом, подсказывал, что обниматься с огнедышащим созданием – идея так себе.

Наконец дед сжал локоть Лиры и потащил ее за собой. Только когда они скрылись в зарослях можжевельника, он выпрямился и уже не таясь пошел вперед.

— Ой, дядя Евдей, а кто это? — обогнала его Лира. — Такой красивый!

— Вот дура! Это дракон из рода Огненных.

— Из тех, что правят страной?

— Ага. И бери выше: сам наследный принц.

— О-о-о… А почему он без охраны?

— Говорят, тоскует.

— Тоскует? — Лира округлила глаза.

— Рот закрой, балда! Забыла, зачем пришла? Ищи цветок.

Но Лире уже было не до этого, сердце-цвет мгновенно вылетел из головы. В виски бился только один вопрос: «О чем же тоскует прекрасный принц-дракон?»

Дед увел Лиру далеко в горы. Лечебный цветок прятался в расщелинах и притворялся обычной травкой. Только раздвинув длинные продолговатые листья, можно было заметить алое сердечко, не больше детского ногтя величиной. По каким-то особым приметам знахарь вычислял цветок раньше девушки.

— Нашла! — радостно закричала Лира, заметив наконец крохотное сердечко. — Я нашла!

От радости она запела. Звонкий, чистый голос далеко разнесся над горами. Он сплетал воедино слова песни и звуки и поднимался на невообразимую высоту.

— Тихо ты, оглашенная! — подлетел к ней старик. — Всех зверей сюда приведешь. Смотри!

Старик показал на лесистый склон. И точно! Ветки кустарника зашевелились волной, словно через него пробиралось огромное стадо. Иногда мелькали ветвистые рога, а иногда — пятнистые шкуры.

— Ой, простите! — Лира испуганно присела.

Ее резкое движение опять испугало кого-то: заросли сухой травы вдруг взорвались, и оттуда выскочили мыши и взъерошенный заяц. Мыши бросились врассыпную в разные стороны, а заяц, неуклюже перебирая лапами, умчался в