Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая Страница 3

Со всем этим можно будет разобраться потом. Позже. Сейчас нужно действовать, пока спина девушки не скрылась за очередным завихрением дорог. Руки сами собой нашли в сумке необходимый прибор. Выглядел он, как самая обычная коробка, не считая трубки из начищенного до блеска металла, и выпуклой линзы, которая нависла над ней.

Давнее изобретение. Повсеместно используемое. Позволяет прицелиться, чтобы магия поразила направленно, не рассеялась по пути и, тем более, не прилетела в что-нибудь постороннее.

Обхватить коробку ладонями. Прищуриться, взглянуть через увеличительную линзу. Не так-то эта линза проста: когда приближаешься к ней вплотную, различаешь разметку: пересечение кругов и линий. Объект, на который направлена магия, должен быть ровно по центру. А иначе промахнёшься.

Сконцентрироваться. На мгновение погрузиться в самого себя. Выпустить магию из глубин сердца, направить по артериям вместе с кровотоком, прямиком к капиллярам на кончиках пальцев. Покалывая кожу, магия выйдет на свободу, просочится через податливый материал коробки, закружится в коварном смерче и вылетит через трубку.

Если бы маг сейчас решил взглянуть на внутреннюю изнанку мира, он разглядел бы паутину, что стремительно летит в направлении девушки…

Ничего серьезного. Обездвижить, погрузить в краткий сон. Поймать, а там уже пусть заказчик разбирается, что делать дальше. Задача путника — отыскать и привезти. Больше ничего.

Ещё мгновение — и девушка будет поймана.

Мгновение — и…

Она вдруг обернулась, невесомо взмахнула рукой. Ярко вспыхнув — так, что различит даже обывательский взгляд — заклинание развернулось.

И, всё ускоряясь, направилось в противоположную сторону.

Часть 1. Белоснежный тюльпан в темноте зимнего вечера. Глава 1.

Утро началось сонно и безмятежно.

Небо ещё не успело посветлеть, а Алеста уже покинула дом: спустилась по лестнице, тихо ступая, чтобы никого не разбудить, и медленно отомкнула входную дверь. Домашние спали — ещё слишком рано. Начнут пробуждаться через час: сначала бабушка с дедушкой и только потом — два следующих поколения. Дом наполнится суетой и лишним шумом. И хорошо, что Алесты в нём уже не будет.

Почуяв появление хозяйки, встрепенулся пёс, всю ночь добропорядочно карауливший крыльцо. Обрадовался, замахал хвостом, запрыгал вокруг Алесты. Она потрепала его по мохнатой голове, коснулась необычных ушек с глубоким надрезом, что делил ухо на две половинки: внешнюю широкую и внутреннюю узкую, напоминающую рожки.

— Доброе утро, мой Король! Как ваша ночь, ничего? Я к вам с угощением — уж чем богаты, не гневайтесь на простолюдинов.

Пока все домашние звали пса по-простому, Бобом, от Алесты он получил куда более уважительное имя — Король Подземельных. За счёт ушек, которые куда гармоничнее выглядели бы на морде у приспешника тьмы. Или, менее поэтичный вариант, походили на творение зубастых подвальных крыс.

Алеста обменяла Короля Подземельных на медную монету больше четырех лет назад, под конец короткого северного лета. Он, лишенный более везучих, уже избранных кем-то братьев и сестриц, грустил в картонной коробке. Никто не выбирал Короля — за счёт внешней неприглядности, которая во взрослом возрасте обернулась для пса тёмным очарованием. Алеста не смогла пройти мимо. И теперь Король каждый день благодарит её своей верностью и привязанностью.

Угощение, мясную похлёбку, он принял без каких-либо возмущений. За несколько мгновений разделался с едой и стрелой устремился следом за Алестой, которая уже отворяла калитку.

Так начиналось практически каждое утро. Пробуждение, сборы, тихое исчезновение, приветливый танец от Короля и дорога к лавке, что вот уже три года служит Алесте местом работы. И вряд ли в ближайшее время что-то поменяется.

Полтора года из этих трёх дорогу к лавке сопровождало поскрипывание снега. Король ступал почти бесшумно, ловко перескакивая с лапки на лапку. Зато каждый шаг Алесты вызывал пронзительный скрип — гибель тысячи невинных снежинок под подошвой грубых зимних ботинок.

В зависимости от того, ближе зима к началу или концу, варьировалось число горящих фонарей, которые попадались по дороге. Их в целом было не так много — ровно пять. В этот раз дорогу освещали два из них. Зима стремилась к зениту… Забавная закономерность: чем ближе весна, тем меньше горит фонарей. Во-первых, кончаются деньги, заработанные летом, и начинается лютая экономия. Во-вторых, жители Плуинга всё больше надеются на весенние солнца, которые однажды наступят и разгонят тьму.

И всё-таки сегодня слишком тихо и мирно.

Обычно по дороге в лавку Алесте встречалась хотя бы пара земляков — многие здесь предпочитают трудиться с раннего утра, чтобы успеть всё задуманное, бесконечных ворох дел. Сегодня же Алеста не встретила ни одного. И даже окна в домах не горели.

Впрочем, ей же и лучше. Можно разговаривать с Королём, не беспокоясь, что случайный прохожий посчитает Алесту чудковатой. Если, конечно, среди обитателей Плуинга остались те, кто ещё не посчитал.

— Итак, Король, запоминайте план действий: сначала нам нужно будет убраться, придётся ещё лестницу со склада притащить, мне кажется, скоро пыль с верхних полок создаст своё собственное королевство. Потом переклеим этикетки. Попробуем, вдруг новый клей окажется лучше, и этикетки продержатся дольше трёх дней. Если нет, придётся ехать в Олтер в поисках клея — вот же глупость, но другого решения этой проблемы с этикетками я не вижу. Потом напишем парочку писем — очень интересно узнать, почему нам задерживают товар. И если они опять начнут оправдываться погодными условиями… То, поехав за клеем, заскочу заодно на разборки.

Король Подземельных кивал, прекрасно понимая каждое сказанное слово. В проблемах содержания лавки он за эти три года, пожалуй, разобрался получше многих управляющих. Умел бы ещё разговаривать — цены бы не было такому псу. Алеста с радостью бы устроила его Темнейшее Высочество к себе, секретарём, и даже жалования бы не пожалела.

Торговая площадь за эти три года ни разу не изменила своё расположение. И всё-таки каждый раз она возникала перед глазами неожиданно, выпрыгивала из-за очередного поворота. Только что с обеих сторон были невысокие, не больше двух этажей, каменные дома. Но теперь впереди — вполне просторная площадь. Центр её занимает фонтан в форме потрёпанной спирали, который перестал работать ещё тогда, когда Алеста училась ходить. Остальное пространство свободно — на нём любой желающий может организовать собственную ярмарку или даже торжество. Желающие в Плуинге находятся редко…

А по окружности площадь утыкана торговыми лавками, больше напоминающими плодовые грибные тела: светлые стены, коричневые крышки, припорошенные снегам. Оконца круглые и небольшие. Чтобы торговцы не хвастались товаром раньше времени, около шестидесяти лет назад тогдашний начальник торговой площади, Нанди Эндерсон,