Таинственный июнь - Екатерина Владимировна Скибинских Страница 3

Я вылетела из кабинета, шипя от ярости.

Глава 4

Когда я вышла из издательства, ноги будто подкашивались и воздух вокруг казался густым, словно я только что выбралась из задымленного подвала. В голове крутился один вопрос: как я вляпалась в это? Ну как?!

Я прислонилась к стене здания, пытаясь перевести дух, но мысли о Джуне Лестранде не давали покоя. Самый молодой маг, закончивший магическую академию... или якобы закончивший. Бродило немало слухов, что на самом деле его поймали за проведением запрещенного ритуала, из-за чего выгнали. А потом, дабы не навлечь на себя гнев молодого дарования, всучили ему диплом — чтобы он спокойно удалился из виду и не надумал мстить.

«И отлично удалился», — подумала я с горечью, вспоминая, как долгое время о нем вообще никто ничего не слышал. Говорили, что он обосновался где-то на западном материке, вдали от всех, кто мог бы хоть что-то о нем вспомнить. Так бы и оставалось — никому до него дела нет, а тут я, как дура, влезла в его затворническую жизнь.

Воспоминания захлестнули меня, как волна. Я наткнулась на Джуна случайно, когда заглянула в одну подпольную лавку магических новинок. Нечто вроде магического черного рынка. Лавка была невзрачной, но вот товары — на любителя острых ощущений. Я как раз присматривала себе новенькую линзу с возможностью захвата движения, а тут он — Лестранде. Как молния пронесся перед глазами и исчез. Но не для меня. Я следила за ним до его дома в лесу, скрытого артефактами для отвода глаз. 

Конечно, взломать его защитные системы оказалось задачей не из легких. Эти артефакты... Их создавали явно не для тех, кто быстро сдается. Пришлось прибегнуть к ведьмовской магии. Обычная магия тут не сработала бы, но в лесу, где стоял его дом, ведьмовские заклинания влияли хотя бы на удачу. Признаюсь, удача — это единственное, на что я в тот момент могла рассчитывать. Правда, все, что я могла, это занять выжидательную позицию, с которой открывался прекрасный вид на его крыльцо. О том, чтобы хотя бы заглянуть в окно, не могло быть и речи.

Несколько недель потаенных бдений — я караулила каждый его выход, каждое движение, как хищник, готовый к прыжку. Даже Малкольма с собой не брала, понимая, что не выдержу его нытья над ухом. В конце концов мне повезло: дом Джуна озарила яркая вспышка, что-то в его лаборатории взорвалось, и он, взъерошенный, выбежал на улицу, на ходу избавляясь от тлеющих лоскутов рубашки.

Это был момент славы. Мой момент. Пока он пытался сбить с себя остатки огня, я уже наводила объектив камеры. И то, что я увидела через линзу, было впечатляюще. Лестранде выглядел как бог войны. Стройный, с идеальными кубиками пресса и мускулами, которые можно было рассматривать словно произведение искусства. Я не раз пересчитала эти кубики, занимаясь дома ретушью.

Ах да, и знаки. Огненные знаки, сиявшие на его коже. Эти символы были не просто татуировками — они излучали древнюю силу, опасную и притягательную одновременно. Я долго смотрела на них, облизываясь, как кошка перед миской с молоком. Но в конце концов здравый смысл победил: сколько бы денег мне ни предложили за фото с этими знаками, жизни оно не стоило.

Так что я замазала их. Оставила только горячую фоточку с полуобнаженным магом, без намека на его запрещенную магию. Достаточно, чтобы получить приличную сумму, но не слишком, чтобы оказаться в списке его врагов.

И все это оказалось зря! Теперь мне придется умолять могущественного мага не стереть меня с лица земли. Великолепно, Николь, просто великолепно.

Я тяжело вздохнула и, мотнув головой, направилась прочь. Джун Лестранде... Придется встретиться с ним лицом к лицу. Оставалось надеяться, что у меня хватит удачи и болтливого таланта, чтобы как-то выкрутиться из этой дьявольской ситуации.

Глава 5

Кто меня осудит за то, что идти к Лестранде в одиночку мне совсем не хотелось? Я нервно сжала артефакт связи, набирая Малкольма. Руки чуть дрожали, хоть я и старалась держаться. Когда раздался тихий щелчок и его голос отозвался с другой стороны, я выдохнула от облегчения.

— Малкольм, слушай... — начала я, едва сдерживая волнение. — У меня проблема. Две недели назад я продала издательству одну фотографию… Нет, не стареющую графиню… и не градоправителя в объятьях камердинера. Да нет же, ректор был на прошлой неделе… Да дай же сказать! Я сфотографировала Джуна Лестранде!

— Что?! Ты… кого?! С ума сошла? — тут же завопил Малкольм, прекратив перечислять все наши совместные вылазки за сенсацией.

Поморщившись, я убрала артефакт подальше от уха. Ну да, об этой своей операции я ему не говорила, справедливо ожидая шквала возмущений и нытья в его духе. Да и не была уверена, что что-то выгорит, а потом уже фото было в кармане, а впереди еще столько всего неснятого…

— Так вот, Джун Лестранде объявился, — перебила я своего помощника, высказывавшего мне все, что он думает о моей безрассудности. — Эти идиоты запихнули его фото в свой дурацкий календарь холостяков, а крайней оказалась я! Он разъярен и обещает уничтожить издательство, если они не отзовут тираж. И теперь эти гады заставляют меня возместить ущерб за все! — Я перевела дух и выпалила: — Малкольм, мне нужно, чтобы ты пошел со мной. Мы должны его успокоить!

— Да ни за что на свете! Соображаешь вообще, что предлагаешь?! Сколько раз я тебе говорил, что это все добром не кончится, что когда-нибудь возмездие настигнет, что когда-нибудь ты вляпаешься по самые уши и меня потянешь! С меня довольно! Я больше не собираюсь участвовать ни в каких твоих… — заверещал он, не делая пауз даже для того, чтобы вдохнуть воздуха.

Я с яростью отключила артефакт, едва не швырнув его об землю. Слушать весь его спич у меня не было ни сил, ни времени. Проклятье, что за друг! Все всегда на мне, а когда мне действительно нужна поддержка, его нет. Зря вообще позвонила!

Но стоило мне сделать несколько шагов, как артефакт зажужжал. Малкольм перезванивал. Стиснув зубы, я все-таки ответила.

— Чего тебе?

— Послушай, Николь, — его голос уже был гораздо спокойнее, — я понимаю, что ты на нервах, но идти к Джуну Лестранде — это самоубийство. И влезать в долговое